Карусели над городом (журнальная версия)

— Летающие тарелки! — Мальчик засмеялся. — Это наши ребятишки играют. Глупые еще, вот и забавляются. Разве за ними уследишь… Нет, у вас были из Центра. Но вы, люди, странные создания: стоит только одному встретить кого-нибудь из наших, вы сразу бежите ко второму, третьему, чтобы удивить его, рассказать. А тогда нас немедленно отзывают. Вот вам никто и не верит. Если бы меня сейчас отозвали, кто бы тебе поверил?

— Тогда зачем тебя послали?

— Не знаю. На твой вопрос не смогли бы ответить даже те, кто меня послал. Нужно что-то про вас узнать. Такое, чего не знает у нас никто. И даже неизвестно, что нужно узнать. Просто чего-то не хватает.

— И много вы про нас знаете? — спросил Алексей Палыч.

— Что значит много? — спросил мальчик. — Много ли ты знаешь обо мне?

— По сравнению со вчерашним днем очень много. По сравнению с тем, что я еще смогу о тебе узнать, наверное, очень мало.

— Ты сам ответил на мой вопрос, — сказал мальчик. — Повторяю: мы о вас не знаем чего-то очень важного. Это может оказаться важнее всех ваших изобретений. Для нас они не секрет.

— Н-да… — сказал Алексей Палыч, который на секунду вдруг отвлекся от этого разговора и взглянул на себя как бы со стороны.

Со стороны выглядело это, наверное, не совсем обычно: взрослый дядя, мужчина, прилично, как говорят, одетый, стоял возле дурацкой загородки, в которой сидел голый ребенок; на лбу мужчины от напряжения выступила испарина, а ладонь то и дело взъерошивала и без того потрепанную шевелюру. Ребенок сидел в позе восточного божества и спокойно рассказывал дяде веселенькую космическую историю.

Алексею Палычу стало даже слегка досадно. Легкий укол самолюбия, — земного, если так можно сказать, самолюбия, — ощутил Алексей Палыч.

— Чего же это вы… — сказал Алексей Палыч. — Я хочу сказать, вот послали тебя в такую даль… да… через весь, так сказать, космос… а пупка тебе не приделали…

Мальчик вздохнул тяжело, по-взрослому.

— Это у нас проблема, — сказал он. — Сколько раз пробовали — не получается!

— Ага! — с торжеством оказал Алексей Палыч. — Значит, вы тоже не все умеете! Интересно бы узнать — почему?

— Почему, почему… Потому что кончается на у! — ответил мальчик.

— Господи, ты и это знаешь?!

— Это потому, что я подключился. Я скоро отключусь, и тогда тебе будет легко со мной разговаривать.

— Ну, — заметил Алексей Палыч, — я бы не сказал, что мне так уж и трудно. Я, видишь ли, большую часть жизни только и делаю, что разговариваю с такими, как ты. Правда, они немного постарше. Так что ты можешь не отключаться, если тебе не хочется.

— Не хочется, — откровенно признался мальчик. — Но это необходимо. Все должно происходить естественно. Ведь у вас нет младенцев, которые знали бы столько, сколько взрослый землянин.

— Гм… — сказал Алексей Палыч. — Возможно, где-то уже и есть. Во всяком случае, имеется такая тенденция. Я хочу сказать: среди подростков встречается нечто похожее.

Мальчик задумался.

— Знаю, — сказал он. — Это называется бройлер.

— Не совсем так, — мягко сказал Алексей Палыч. — Бройлер — это цыпленок, который за два месяца становится крупней взрослой курицы. От этого он, правда, не делается умнее ее. Нет. У людей это называется акселерация.

— Так бы и говорили, — сказал мальчик. — Это уже понятно. Но все же мне придется отключиться. Ты не отошлешь меня обратно?

— Даже если б и захотел, то не смог бы, — сказал Алексей Палыч.

— Нет, — вздохнул мальчик, — это проще простого. Я тебе уже говорил: если ты или Боря расскажете кому-нибудь, кто я такой, меня немедленно отзовут. Ты можешь избавиться от меня в любую секунду.

— А тебе хотелось бы остаться? — спросил Алексей Палыч.

Задавая этот вопрос, Алексей Палыч надеялся услышать в ответ что-нибудь вроде: «Да, ты мне понравился» или «Да, мне на Земле хорошо», но услышал: вполне спокойный и деловой ответ:

— Я должен оставаться, пока это возможно. Тогда, может быть, я узнаю…

— Сложное у тебя задание, — сказал Алексей Палыч. — «Пойди туда, не знаю куда. Принеси то, не знаю что…»

— Не совсем так, — ответил мальчик. — Куда— известно. А вот узнать пока не удавалось. Каждый раз что-то мешало. Один сразу помчался в газету. Другой испугался и выбросил ребенка в реку. От мальчика после так пахло, что его не приняли даже в школу наездников. У нас тоже есть что-то вроде ваших рек и каналов, только, они иначе называются. А некоторые из ваших сразу требуют за молчание миллион… этих…

— Долларов, — подсказал Алексей Палыч.

— Нет, марок.

— Марки есть в разных странах, — сказал Алексей Палыч.

— В разных и требовали.

— Мне ничего от тебя не нужно, — сердито сказал Алексей Палыч.

— Значит, ты не хочешь, чтобы меня отозвали?

— Нет! — сгоряча сказал Алексей Палыч.