Карузо

Пока Ада и Энрико были на гастролях, Рина Джакетти ухаживала за маленьким Фофо, а в свободное время совершенствовала вокальную технику, занимаясь с известным миланским педагогом Карло Кариньяни. Как-то перед самым возвращением сестры и Карузо из России, будучи одна в квартире, она стала петь — просто так, для собственного удовольствия. Внезапно раздался звонок. В дверях стоял незнакомый мужчина, который представился как импресарио Монари. Полагая, что этот человек пришел по делам сестры или Энрико, Рина предложила ему войти. Немного помолчав, Монари спросил, не она ли сейчас пела. Он слышал чей-то голос, доносящийся из открытого окошка. Рина подтвердила, что пела именно она. Тогда импресарио признался, что ему очень понравился ее голос, и спросил, не согласится ли она выступить на сцене. Естественно, Рина ответила восторженным «да!». Импресарио тут же предложил ей контракт, по которому она должна была дебютировать в «Кармен» в городке Дзара, расположенном неподалеку от Фиуме. Но Рина еще не достигла совершеннолетия (в то время в Италии оно наступало по достижении двадцати одного года; Рине же было всего девятнадцать), а это значило, что Монари должен был сперва получить разрешение ее родителей. Гвидо Джакетти тогда в Милане не было, а мать уехала по делам, так что Рине ничего не оставалось, как попросить визитера зайти в другой раз. На следующий день в Милан вернулись Ада и Энрико. Рина рассказала своим родственникам о поступившем предложении. К ее великому разочарованию, и мать, и Карузо, который в семье Джакетти завоевал уже немалый авторитет, категорически отказались дать разрешение для ее дебюта на сцене. Главным аргументом был тот, что она еще слишком молода для поездок по разным городам, а это для оперного исполнителя неизбежно. Естественно, в этой формулировке в скрытом виде присутствовало опасение, что Рина окажется вовлеченной в беспутную жизнь. Энрико прекрасно знал, с какой легкостью любовные отношения оперных персонажей обретают «внесценическое» продолжение в личной жизни артистов. Ко всему прочему, молодой и красивой девушке крайне сложно было сделать карьеру без высокопоставленного покровителя, каким, например, для Ады был Леопольдо Муньоне. Девушка должна была обладать настоящим талантом и прекрасным голосом, чтобы добиться признания в музыкальном театре без «сопутствующих факторов», а в таланте Рины Карузо не был уверен. Он воспринимал ее почти как ребенка.

Отказ родных потряс Рину. Она верила в свои певческие способности и чувствовала, что готова к выходу на сцену. К тому же девушка мечтала доказать, что она тоже талантливая артистка, которая может добиться не меньшего успеха, нежели ее сестра[120]. И вот, когда возможность реализовать талант в буквальном смысле постучала в дверь, неожиданно возникло препятствие в лице самых близких людей. Рина не была экзальтированной особой и не устраивала истерик, к чему нередко прибегала Ада, когда ей что-то было нужно. Она спокойно, но решительно продолжала настаивать на том, чтобы ей позволили выступить. Когда диалог окончательно зашел в тупик, Рина заявила Карузо и матери, что в случае их отказа она начнет карьеру и без их согласия. Энрико рассвирепел. Он кричал, что в отсутствие ее отца несет ответственность за девушку и никогда не даст согласия на безумный, с его точки зрения, шаг. Однако Рина была непреклонна в своем решении. С большим трудом и к крайней досаде Карузо (и, по всей видимости, Ады) в итоге был достигнут компромисс: Рина поедет в Дзару, но только в сопровождении матери. Когда Монари вернулся, Джузеппина Джакетти подписала согласие на заключение контракта, и через несколько дней мать и дочь уехали в Дзару.

Пятого апреля 1899 года Рина дебютировала в партии Микаэлы в опере Ж. Бизе «Кармен». В отличие от Ады, сохранявшей полное спокойствие во время первого выхода на сцену, Рина сильно нервничала перед спектаклем. Она вспоминала позднее, что не выдержала напряжения и поделилась своими переживаниями с меццо-сопрано Армандой Камподонико[121], исполнявшей заглавную роль.

— Не волнуйся, дорогая, — сказала певица, которая была старше Рины всего на полгода, но при этом чувствовала себя более взрослой и опытной. — Я дам тебе такое лекарство, которое быстро успокоит нервы!..

Камподонико открыла бутылку шампанского, и они вдвоем выпили ее до дна. Страхи Рины испарились, она смело вышла на сцену и спела блестяще! Об успехе ее дебюта говорит хотя бы тот факт, что публика потребовала повторить арию Микаэлы. Вскоре в том же театре молодая Джакетти исполнила небольшую партию Ольги в «Федоре» и более значимую роль Мюзетты в «Богеме» Дж. Пуччини. Если на сцене у девушки чуть кружилась голова от выпитого шампанского, то по окончании спектакля голова могла закружиться уже от другого — Рина была как пьяная от аплодисментов, которые, наконец, были адресованы ей. Она выиграла нелегкую битву и завоевала право начать карьеру профессиональной певицы.