Касание молнии

– Нет. Нет, не позволю. Потому что ты снова запудришь мне голову. Как уже делал это раньше. Как задурил моего отца, раз он позволил тебе всё это провернуть.

Очевидно, потеряв терпение, Далка повысил голос, хлопая ладонью по стене кабинета:

– Дани, да послушай же ты! Здесь произошла какая-то ошибка! Все наши корабли проходят несколько проверок! Обшивка моих судов не режется о рифы, как масло о нож!

– Хочешь сказать, что это не твой корабль? – хмыкнула я.

– Я хочу сказать, что кто-то надурил меня, – процедил в ответ Нелу, – И подсунул не то, что должны были построить для нас.

Было ли это оправданием? Возможно. Но довольно хреновым, чтобы я на это повелась.

– Значит, ты настолько хреновый руководитель, что проморгал это! Ты облажался, Нелу!

– Я знаю! – воскликнул Нелу, – Ты думаешь, я этого не понимаю?! Я облажался! Как щенок! Ты это хотела от меня услышать? Я признаю это!

Я видела это – ему было также хреново, как и мне. Чертовы перфекционисты, мы привыкли, чтобы всё было идеально. Не терпели, когда ситуация выходила из-под контроля. Поэтому и были такими хорошими руководителями. Но…

– Вот только что мне с этих слов? – усмехнулась я, даже не пытаясь спрятать горечь, что, казалось, вот-вот закапает с языка, – Они что-то изменят? Лолита мертва! Из-за тебя!

– Не говори так…

– Она умерла! – повторила я громче, – Я почти всю жизнь посвятила ей! Добивалась, чтобы её выпустили на волю! Следила, как она осваивалась в стае! Я любила её! А теперь она мертва!

Под конец я почти кричала. Но, что удивительно – не плакала. Ни утром, когда узнала, ни в течение всего дня, пока работала. Я как будто запретила себе это. Слёзы. Они ничего не могли изменить. Поэтому – никаких рыданий, истерик и прочего. Только рациональный подход. Только разум.

– Дани, я… – в очередной раз попытался что-то сказать румын, и я снова не позволила ему:

– Нет. Уйди.

– Дани…

– Уходи, – повторила я, – Видеть тебя не хочу.

Смерив меня взглядом, в котором читалось так много всего, что я не могла разобрать весь этот водоворот эмоций, Далка, наконец, подчинился. Когда дверь за ним захлопнулась, я опустилась на пол. Как будто звук закрывшейся двери прорвал плотину, которую я выстроила вокруг своих эмоций, не давая им прорваться. Теперь же все ограды рухнули. И я разрыдалась. Сидя на полу, не пытаясь утереть слёзы, градом стекающие по лицу, я даже не стремилась понять, что именно я оплакивала – смерть Лолиты, очередные разрушенные отношения или сам факт того, что выгнала единственного, кого подпустила так близко и который так сильно ранил. Потому что знал, куда бить. Или, возможно, я оплакивала всё сразу.

Глава двадцать первая

Дани

Прошёл месяц. Непростой месяц. Полный журналистов, сторонних экологов. Полный проверок и разбирательств. Месяц, полный одиночества.

Нелу улетел. Он уехал в тот же вечер, как я выгнала его из кабинета. Об этом мне как бы между делом сообщил Алин. Да – он остался, исполняя роль заместителя Нелу. Как было положено по регламенту. Хотя, по лицу Лупея было видно, что он хотел быть рядом с другом. Но у нас тут хватало своих забот.

Наша небольшая экологическая катастрофа не прошла мимо СМИ. Кажется, я никогда не давала так много интервью и говорила по телефону столько, что к вечеру просто язык отваливался. Мне хотелось послать их всех, но Ал в достаточно твёрдой и почти жёсткой манере запретил это делать.

– Нам нечего скрывать, а если мы начнём утаивать информацию – это может вызвать вопросы, – отметил он в ответ на мои возмущения.

В этом он был прав, так что мне пришлось, сцепив зубы, общаться с журналистами. Чёртов Нелу Далка! Свалил в свою Румынию, а мне тут разгребай всё это.

Я…скучала по нему. Ненависть прошла и вместо неё пришли боль и сожаление. Я наговорила ему всякого. Конечно, я злилась и считала, что он виноват, но… Нелу сожалел. Он действительно не рассчитывал на подобный исход. И всё равно пытался меня поддержать. А я оттолкнула его. И теперь жила с последствиями.

Он запал мне в душу. Словно выжег на ней какое-то незримое клеймо. То самое, что заставляло меня ворочаться по ночам, потому что без него спать оказалось слишком неуютно. А днём – искать его глазами, хотя мозгом я понимала, что он сейчас слишком далеко от острова. Это было похоже на одержимость. Раньше я подобного не чувствовала, и от того я не знала, как с этим бороться.

Я всё ещё злилась на него. Не только из-за случившегося с Лолитой, но и из-за того, что он улетел. Да – я сама прогнала его, но лишь из кабинета! А он в итоге решил исчезнуть. Сработал на максимум, как всегда. Никаких полумер.

Было больно. Очень. Дни я заполняла бесконечной работой, словно пытаясь перевыполнить все нормативы. Строительство музея шло полным ходом, и поскольку Алин в этот вопрос вникал мало, я взяла всё под свой контроль. Это отнимало всё время, как и бесконечные рейды в залив. Но неизменно наступали они. Вечера. От которых не было спасения.