Кащеева наука

— А зачем мы в Навь идем? — Я отшатнулась и, оступившись, едва с лестницы не скатилась — если бы не Кащей, схвативший меня обеими лапищами за талию. Дернул на себя, и я носом в его камзол, вышитый колючей серебряной нитью, уткнулась. Будто в сугроб с разбегу… А ведь только что жар от него шел неимоверный.

Что же он такое, владыка подземного мира?

И что такое Навь?

В этот миг, страшный и тревожный, когда сердце в бездну едва не ухнуло, когда нога опоры не ощутила, а руки Кащеевы льдом сквозь две рубахи обожгли, мне отчего-то даже захотелось понять, как две такие разные стихии в наставнике моем уживаются?

Нежели и в Нави есть снега и метели? Неужто и там зима бывает? Впрочем, почему ей там не бывать, коли Кащей — смерть и холод, бог тьмы и Той Стороны, за которой солнце не светит и птицы не поют?..

Кожа старика разгладилась, и на миг увидела я витязя среброволосого с морскими глазами прозрачными, острыми, как клинки из лучшей стали, но моргнула — и вот снова — передо мной умертвие горбоносое, от которого разрытой могилой несет.

— Осторожнее, Аленушка. И проходи, ждут нас с тобой. А зачем я вас в гости зову, про то позже узнаешь… — Он меня отпустил наконец и отворил двери, приглашая зайти в сени — сумрачные, пустые, с паутиной на бревенчатых стенах и нетопырями, уснувшими на лестнице, что вела к чердаку.

Я на негнущихся ногах пошла по тканому половичку туда, где слышались разговоры и тихие смешки — интересно, что теперь судачить будут? Впрочем, не все ли равно? Лишь бы выдержать урок этот клятый.

Кащей следом вышагивал — пол трясся, и могильный холод за спиной моей плыл, но я не оборачивалась, снова заглянуть в морок его страшных глаз жутко было.

Еще хуже было снова увидеть того витязя прекрасного, от глаз синих которого дыхание перехватывало.

Зашла, огляделась — изба как изба, все наши столпились у стола, заваленного черепами, свечными огарками, мертвыми окостеневшими крысами, засыпанного черным пеплом, кажется, колдуны нашли там какой-то свиток и как раз его так живо обсуждали, так что зря я волновалась.

Но вот наставник наш обозлился — черным вихрем подлетел к столу, вырвал свиток из рук Черники, одной из сестер-колдовок, молниями заполыхал да и вылетел зарницей в окошко.

Все и застыли… Но едва общая оторопь проходить стала, как наставник вернулся, черной птицей огромной о половицы с грохотом ударился и снова обернулся стариком лохматым. Камзол его был гарью испачкан, золою, словно возле костров только что Кащей был, но в округе и не пахло дымами.

— Без моего на то разрешения никто не смеет прикасаться ни к единой вещи, что в избе этой находится, — тихо и строго проговорил он, и, уверена, не у одной меня мурашки по телу побежали.

Черника испуганно таращилась на Кащея, и руки ее дрожали, а на пальцах стали проступать красные пятна. Вскоре я увидела, что пятна эти в язвы превращаются и мясо гниет на глазах, чернеет, плоть отмирает — и вот уже белые кости торчат вместо прекрасных холеных рук.

Черника завизжала — тонко, пронзительно, оседая на пол… Все расступились, будто боялись, что зараза к ним перейдет.

— Что ж вы все стоите? — Я к девушке бросилась, поспешно ее подхватывая, но хоть я и хилая, да и она не богатырша — тонкая тоже, как тростиночка, мне едва удалось ее удержать да бережно на лавку усадить. — Ей же лекаря надо!

Я подняла взгляд на наставника — неужто и будет так стоять молча? И видать, что-то промелькнуло в моих глазах, что Кащей вдруг сжалился.

— Отведите ее к целителям, — сказано это было уже без ярости и злости, и посмотрел Кащей при этом на внука Святогора, который едва не передумал на занятия ходить. Хотя… кто б ему дал передумать-то? Играл с ним Кащей, забавлялся.

И со мной играет.

Но Чернику увели, и мне почему-то легче стало — не могла я допустить такой несправедливости. Ежели Кащей не хотел, чтобы трогали его вещи, нужно было сразу о том упреждать.

— Мог и упредить, — вдруг сказал он, будто прочитав мои мысли. — Да только это был урок для вас — в Нави ничего не брать без спроса. Ни к чему нельзя прикасаться, никаких цветов нельзя рвать и ягод нельзя есть, воды нельзя пить… Все понятно? Урок сей все поняли? Тогда вперед!

И Кащей сотворил огненный круг, в котором были видны заболоченные ельники да суглинистые земли Нави. Сверкающие ступени вели от края этого круга до одной из огромных кривых елок, вокруг которой росли красные мухоморы и белые поганки, мерцающие в сумраке вечной ночи подземья. Тусклый лунный свет заливал ельник, и черные пни казались уродливыми карликами из старых сказок — вот сдвинутся сейчас с места, схватят за рубаху, и сам станешь таким же пнем, мхом порастешь, сгниешь в болоте… Но темные колдуны наши шли туда, в моровое царство, под пристальным взглядом наставника, шли, дрожа от отвращения и ужаса, потому что понимали теперь — Кащею перечить себе дороже.