Кащеевы байки. Возвышенный путь на двоих пьяных историков

18 октября 1824 года. Шоплен в сотый раз поправляет чепец, выглядывает в окно кареты. Лондон в это время года пахнет влагой и дымом. Еще немного, и город проснется, загудит и ударит в камень мостовых сотней ног, поднимется гвалт и крик, заспешит рабочий люд. Но пока тихо, и это хорошо. Мария Шоплен исчезнет из города под покровом предрассветного сумрака, пропадет навсегда и станет свободной – стылое брачное ложе, годы рядом с немощным стариком, чопорный холод семьи, продавшей Марию за какие-то бумажки – все уйдет под скрип снастей и шум волн. Свобода! Новый свет. Корабль отплывает на рассвете, и там никто не её не найдет. Мария Шоплен будет жить как захочет – она уже живет как хочет, ведь в такт её мыслям перекатываются драгоценные камушки в кошельке за вырезом лифа. Супруг приобрел температуру, соответствующую своему темпераменту, а поместье поменяло хозяина. Шоплен вздохнула и задернула шторку. Еще немного ожидания, и вот он – новый мир!

Потом они недолго пробыли пленными воинами племени Мбага, чья эбеновая кожа расчерчена шрамами во славу духа крокодила, их первопредка. Гнусные, слабые, жидкокровные прибрежные крысы подло напали на них под покровом ночи, связали сетями и заковали в колодки. Воины днями шли, а в темноте пытались сбросить ярмо и убить крыс. Затем, под шум большой воды, их заперли в огромной лодке, и люди с белыми лицами зло смеялись и заставляли их танцевать. Воины танцевали им танец ненависти и боли, танец грядущей мести и звали духов, чтобы те сокрушили их оковы. В одну ночь Крокодил догнал большую лодку в обличье бури и перекусил её пополам. Захлебываясь соленой водой, воины смеялись от счастья.

Дата. Время. Печать, подпись, расшифровка.»

Глава 3

Шоплен встал с мраморной скамьи и подошел к столу секретаря. В коридоре не было никого, кроме него и журналиста, вдумчиво разглядывавшего красный ковер. С улицы гудели машины, мертвенно мерцала реклама через легкие хлопья снега. На город опускалась зима, приглушавшая звуки своим одеялом. Редактор улыбнулся. Ему нравилась постновогодняя Москва, только просыпавшаяся от разгула затянувшихся выходных. Именно такой она и запомнилась, когда с женой они возвращались из отпуска – пересадки на международных рейсах никто не отменял, а им в последний момент поменяли самолет. Пришлось поневоле пробиваться через застывшую столицу из одного аэропорта в другой. Тогда Шоплен и проникся духом затихающего праздника, разглядывая город из окна такси.

Погрузившись в воспоминания, редактор не сразу осознал, что секретаря не будет еще очень долго. Посередине стола возвышалась фоторамка с подписанным убористым почерком отличницы листком в середине: «Уважаемые посетители! Приносим извинения за оказанные неудобства! Ввиду сложившейся чрезвычайной ситуации все сотрудники министерства отбыли на внеочередное пленарное заседание. По завершении заседания мы обязательно вернемся и рассмотрим все заявления в порядке живой очереди».