Кашемировая книга. Теплые истории, которые согреют душу и отвлекут от забот

Ровным счетом ничего не случится. Нормальные люди нормально воспримут отказ. Ненормальные – ненормально. А рядом с вами останутся те, кто вам дорог и близок. И кто не ест ваш мозг и не пьет кровь. Вот и все, что произойдет, когда вы начнете отказывать в просьбах и навязанном общении. И бояться, что про вас будут дурно говорить дурные люди, не надо. Они и так про вас дурно говорили, только еще и выставляли дураком – вы же с ними дружили, общались, обслуживали их.

Много чести – уделять время и внимание таким людям. Нам есть кого любить и о ком заботиться.

Другой

Если вы упали, значит, вас кто-то толкнул. Хотя это странно звучит, ведь никого рядом не было. А в голове – был. Тяжелое душевное состояние, эмоциональные конфликты, тревога и тоска – за всем этим всегда кто-то стоит. Совершенно конкретный человек. К. Г. Юнг недаром обмолвился, что большая ошибка – отрицать влияние на человека автономной силы. Иногда травмы, падения, аварии и болезни – это следствие влияния другого человека. Не обязательно прямого влияния.

У Куприна в рассказе «Олеся» описано, как девушка-знахарка предложила герою просто идти. Он шел, шел, да и упал. Встал, пошел и снова упал. А она смеялась – сзади шла, нога в ногу, и имитировала падение. А он падал без причины. Нет, причина все же была! И доктор Лаун, знаменитый кардиолог, недаром сказал, что все его пациенты – жертвы эмоциональных конфликтов. Их кто-то довел до болезни. Сознательно или несознательно – неважно, но довел. И обычно это так называемый эмоционально значимый человек, родственник или знакомый, коллега, друг, хотя другом трудно назвать такого персонажа.

Так что не стоит себя винить в паранойе и суеверии. У любой травмы, аварии, несчастного случая или болезни есть причина. И эта причина – другие люди. Сартр недаром сказал: «Ад – это другие». И когда мы падаем, кто-то смеется. Если намеренно нас толкает. Кто же это? На этот вопрос Юнг тоже ответил. Мы всегда знаем, кто желает нам зла. Но признаваться в этом даже себе неудобно, неловко… А иногда причина – лишение любви. Близкий и важный человек нас отверг и разлюбил, обидел, уязвил – и тоже толкнул. Это было так неожиданно и больно, что мы упали и расшиблись. Или в аварию попали. Или палец порезали сильно… Много причин для беды и травмы, но эмоциональная причина самая сильная. Другой человек…

Критика или зависть?

К критике надо прислушиваться, когда критикует человек, который лучше нас разбирается в вопросе. Профессионал, добившийся успеха и признания. У которого мы с удовольствием можем поучиться. Мы поблагодарим за справедливую критику: спасибо, мастер! И когда критикует тот, кто нас любит и желает добра. И наедине высказывает некоторые замечания и пожелания, заботясь о нашем благополучии. Тоже скажем «спасибо». В остальных случаях критика – всего лишь мнение другого человека, который почему-то присвоил себе это право. Как Димитрий Самозванец присвоил царский трон. И самая подлая и опасная «критика» – та, которая унижает личность человека. Это обычное замаскированное оскорбление. Принимать на свой счет такие высказывания не надо. Это не наши фотографии или посты не нравятся. Это лично мы бесим самим фактом своего существования. И пока такую «критику» мы не принимаем, ничего страшного не случится. Пожмем плечами, а время рассудит, кто талант, а кто злой бездарь…

Но иногда человек впечатлительный, чувствительный принимает оскорбления за критику. Как писатель Олеша, которому братья-писатели разъяснили, что герой его романа – пошляк и ничтожество. А роман – гадость. Все в нем неправильно и плохо! И Олеша почему-то согласился. С тем, что сам он «пошляк и ничтожество», признавая свое сходство с героем романа Кавалеровым. И больше Олеша не написал ничего. Так, короткие заметки. Начал пить. Придумал себе кличку вместо имени – «Нищий». Ходил в рванье. А когда жена купила ему костюм, он на себя вылил банку сметаны, чтобы снова стать грязным… Спился и умер. «Запретив себе в искусстве быть собой, Олеша стал никем. Таков суровый и справедливый закон творчества. Или ты – это ты, или – никто», – говорил об Олеше литературовед Александр Гладков. Талантливый писатель, автор «Трех толстяков» и «Зависти» стал Никем. Нищим. Пьяницей. Потому что поверил и согласился, что он – пошляк и ничтожество. Кстати, роман, который подвергли «критике», показательно назывался «Зависть». Задел коллег роман, ох как задел!

Так что критику надо принимать и слушать даровитых людей, мастеров своего дела, близких. Но только в том случае, если это полезная и доброжелательная критика. В остальных случаях пусть посмотрят на себя – там есть что покритиковать. А личность других трогать не надо, потому что она хрупка и уязвима. И надо оставаться собой, потому что «ты – это ты. Или – никто».

Маленькая жизнь