Кашпар Лен-мститель

— Это самое разумное, что он мог сделать! Ведь вы только подумайте — однорукий пекарь! До конца дней своих он должен Бога благодарить, что она так привязалась к нему. Впрочем, мне понятно почему: ведь она подарила ему часть собственного тела и не могла допустить, чтобы Рудольф достался другой. Бьюсь об заклад — она влюбилась в него, когда он был еще урод уродом, и, если бы понадобилось, пожертвовала бы ради него и рукой... Да, непостижимые существа эти женщины, и тот, кто намерен проникнуть в их тайну, должен считаться с ними. Я убежден, что эти двое совершенно счастливы.

Все это доктор Бур выложил Резе, остановив ее на базарной площади и подробно обо всем расспросив. Поначалу кухарка удивилась, что он вообще запомнил ее, но, подумав с полсекунды, решила, что человеку, однажды ее видевшему, это, вероятно, не составляет труда... Она рассказала доктору все, от «а» до «я», и подтвердила, что молодожены счастливы, «как Адам и Ева, хотя вынуждены трудиться больше, чем изгнанные из рая наши прародители». Хлеб печет Люцка, и в этом-то и состоит их счастье, поскольку ее ржаной хлеб — лучший в округе. Вначале они развозили его на собаках, но теперь обзавелись лошадью и даже наняли работника.

— Так вот и работают себе, куда ж денешься... Мое вам почтение, милостивый пан!

Судя по ее рассказу, ссора между нею и Рудольфом длилась недолго. Зять Резы, торговец уксусом из Страшниц, нашел молодым подходящую пекарню, и с помощью его пса Могизлы каждое утро — до девяти — развозили свои двадцать буханок хлеба. Тысячу двести крон на покупку лошади, когда количество буханок возросло до сорока-пятидесяти штук в день, а то и больше, одолжила им Реза. Ведь денег, доставшихся Рудольфу от мачехи, не хватило даже на нехитрое оборудование пекарни, и за него уплатил зять пани Резы...

(1926)