Каштановый омут

– Нет, ты абсолютно права, – сухо прервал ее Адам, а затем, увидев в ее глазах заблестевшие слезы, рассмеялся и поцеловал ее. – Ты права, а я идиот. Если мы сделаем, как ты говоришь, вполне может случиться, что сэр Ричард охотно подтвердит верность тебе, обещанную на твоей свадьбе, без какого-либо принуждения. Но остается проблема – де Серей. Если мы скроем существование второго контракта…

– Нет, нет, – твердо произнесла Джиллиан. – Я думаю, что все это еще больше убедит сэра Ричарда дать клятву мне или вам. Он ненавидит Осберта. Мы не только должны рассказать ему все, но я еще и покажу ему договор. Мы должны доказать, что Гилберт умер до того, как вы вошли в Тарринг.

– Доказать, что Гилберт умер! – взревел Адам. – Ты думаешь, я способен причинить зло несчастному безумному калеке?

– Господин мой! – воскликнула Джиллиан, закрывая лицо руками. – Я-то знаю, что нет. Никто не мог быть более великодушным к беспомощности. Вы даже не наказываете меня, когда я заслуживаю этого своей глупостью или легкомыслием. Но откуда об этом знать сэру Ричарду?

– Никакой честный человек не додумается до такого, – сказал Адам все еще высокомерным тоном, но уже помягче.

– Может, и нет, но знать точно сэр Ричард не может, и… вы должны признать, что это было бы большим искушением даже для далеко не изверга. Гилберт был несчастным созданием. Любой человек способен убедить себя, что смерть была бы для бедняги благословенным избавлением. Не знаю, как в Англии, но во Франции я слышала немало историй о том, как богатые вдовы выходили замуж за убийц их мужей.

– В Англии это тоже бывает, – сдавленно ответил Адам, – но я же не женился на тебе.

Джиллиан отвернулась, словно получив пощечину, и Адам пожалел, что распустил язык. Его следующим порывом было уверить ее, что он полон желания исправить это положение, как только она станет вдовой, какие бы подозрения это ни возбудило в мозгу сэра Ричарда, но его собственная подозрительность вдруг схватила его за горло и заставила замолчать. Если бы она заплакала, он был бы побежден, несмотря ни на какие сомнения. Однако Джиллиан никогда и не питала ни малейших надежд, что Адам женится на ней, и быстро оправилась от нанесенной его словами обиды.

– Вы должны поступать так, как вам нравится, милорд, – спокойно сказала она. – Я почти ничего не знаю. И заговорила только потому, что вы попросили меня сказать, что я думаю, а мой долг слушаться вас.

Адам не верил своим ушам. В голосе Джиллиан не было и следа сарказма, злобы или гнева, и когда она опять повернулась к нему, лицо ее полностью подтверждало интонацию. Она выглядела чуть обеспокоенной, но вовсе не сердитой. Либо Джиллиан действительно была самой кроткой из когда-либо рождавшихся женщин, либо он не настолько ее интересовал, чтобы сердиться по такому поводу. Адам почувствовал, что покрывается холодным потом. Странно! Она была так внимательна к его маленькой ране, и такой страстной в постели, так безрассудно бросилась встретить его, когда он приехал, и взбесила его коня. Неужели Джиллиан надеется, что какой-нибудь шальной удар убьет или искалечит его? Адам невольно вздрогнул. Неужели она избавилась от одного калеки-мужа «ради его же блага», а теперь планировала таким же образом избавиться от своего покорителя?

– Вам холодно! – воскликнула Джиллиан. – Позвольте, я принесу плащ.

Смотревшие на него глаза были черными бездонными омутами любви. В мягком изгибе губ была такая сладость.

– Нет, – прошептал Адам, прижав ее покрепче, и поцеловал ее волосы. – Мне не холодно. Останься со мной.

Это было полным безумием – мусолить такие мысли, не только потому, что Джиллиан такая красивая и нежная, но и по гораздо более практичным соображениям. Что бы Джиллиан ни чувствовала по отношению к нему – любила его или только притворялась, не могло быть сомнений, что она твердо решила самостоятельно править своими землями. Ее деятельность за неделю его отсутствия – помощь крепостным, судебные разбирательства их споров, поддержка Олберика в захвате вражеского корабля, на который он не решился бы по своей инициативе, – подтверждала это. Другим обстоятельством, которое доказывало также и то, что она не желала зла Адаму, было ее настойчивое желание лично отправиться требовать верности от вассалов и ее совет насчет обхождения с сэром Ричардом. Это была мудрая и здравая мысль. Если что-нибудь и может убедить сэра Ричарда добровольно принять ее власть над собой, а также признать короля Генриха законным монархом, за которого он должен сражаться, так это предложение Джиллиан.

– Да, – произнес Адам, отпустив губы Джиллиан, – ты права со всех сторон. Мы поедем с сотней воинов и предложим сэру Ричарду выехать с таким же по численности отрядом поговорить с нами. Тем более что в его замке, надеюсь, и не может быть намного больше людей.

– Я не стала бы рассчитывать на это, – предостерегла Джиллиан. – Если он знает, что Тарринг три недели назад был осажден и сдался, у него хватило времени призвать и нанять подкрепление.