Каштановый омут

Только долгая выучка в вопросах этикета удержала Арунделя от того, чтобы не завязать открытую драку с Фиц-Уолтером. Он и так подошел слишком близко к этому, насколько позволяли зайти правила хорошего тона в чужом доме. Ему нужен был какой-то выход для его дурного настроения, но он не допускал и мысли пожаловаться на соотечественника французам, которых уже начинал ненавидеть. Ему не хотелось жаловаться на Фиц-Уолтера даже английским баронам в лагере Людовика. Оставался еще один способ успокоиться, и совершенно для всех безобидный. Арундель отправился в свою часть лагеря и, приказав небольшому отряду сопровождать его, решил прогнать плохое настроение продолжительной прогулкой.

У него не было определенного маршрута, и он мало обращал внимания, в какую сторону едет. Через несколько миль он заметил впереди маленькую деревушку, окруженную оборонительными укреплениями. Плотная стена деревьев, вывернутых корнями наружу, и переплетение обрубленных ветвей создавали барьер, окружавший деревню. Тут Арундель вспомнил, что это земля Джеффри Фиц-Вильяма. Он постоял с минуту в нерешительности, а затем, все еще раздраженный оказанным ему неуважением, отправил человека узнать, не примет ли его лорд Джеффри.

Спустя полчаса маленький отряд въехал в деревню, и Арундель увидел своего посыльного, возвращавшегося в сопровождении рыцаря в одной кольчуге. Разглядев щит рыцаря, Арундель с жаром бросился вперед.

– Де Випон! – воскликнул он. – Что вы здесь делаете?

– Я помогаю своему зятю защищать его земли от французов, – ответил лорд Иэн, словно и не было никаких англичан, участвовавших в осаде Беркхемпстеда и сам Арундель не был в их числе. – Джеффри не было в замке, когда прибыл ваш посланец, но я уверен, он примет вас с большим удовольствием.

– Мне понадобится разрешение на безопасный выезд, – осторожно проговорил Арундель. – Э-э-э… гм… вы знаете, я… э-э… человек Людовика.

– Конечно, – добродушно ответил Иэн. – Клянусь честью, вы будете вольны уехать, как только пожелаете, и из замка, и из поместья тоже, без каких-либо помех. Поедем, пообедаете с нами. Вы, должно быть, устали от лагерной пищи после той осады Хертфорда, и теперь вот очередная.

– Благодарю вас, охотно.

Арунделю стало намного лучше. Явное удовольствие, которое демонстрировал Иэн от встречи с ним, утешало. Они не были друзьями в том смысле, чтобы скучать друг без друга, но были знакомы много лет, и каждый из них сердечно уважал другого как соперника и человека. У Арунделя не мелькнуло ни малейшей искры сомнения в своей безопасности, когда он с десятком воинов приближался к замку, охраняемому несколькими сотнями его врагов. Слово лорда Иэна было абсолютной гарантией того, что Арундель в Хемеле будет в такой же безопасности, в какой был бы в своем лагере, пожалуй, даже большей, поскольку в Хемеле он мог не опасаться, что его атакует диверсионный отряд из Беркхемпстеда.

Иэн тактично завел разговор о турнире, в котором они с Арунделем участвовали десять лет назад, задолго до того, как королевство погрузилось в пучину открытой гражданской войны. Арундель охотно поддержал тему, и, отдавшись приятным воспоминаниям, они въехали в замок, где их встретил с распростертыми объятиями Джеффри, заявивший, усаживая гостя на лучшее место у огня, что Арундель своим визитом оказал ему большую честь. Он приказал подать вина, подвинул столик поближе к Арунделю и обменялся взглядом с Иэном. В ответ на его невысказанный вопрос Иэн незаметно приподнял брови и пожал плечами. Он не знал, зачем пожаловал Арундель. Принесли и разлили вино. Пригревшись у огня, Арундель сбросил плащ и перчатки и согласился, чтобы с него сняли кольчугу, хотя от ванны отказался. Они любезно побеседовали о женщинах, и Арундель вновь вернулся к событиям десятилетней давности.

– Я ничего не понял на том турнире, – сказал он, качая головой. – В частности, не понял, почему Джон выбрал именно вас своим защитником. Мне кажется…

Иэн взрывом смеха прервал собеседника, но ни он, ни Джеффри не упустили мелькнувшего на лице Арунделя выражения обиды и гнева. Это навело их на мысль, что кто-то уже посмеялся над его тугодумием.

– Прошу прощения, – поспешно произнес Иэн. – Я смеялся не над вами, Арундель, а над своей собственной глупостью, благодаря которой угодил в ловушку Джона. Были приняты серьезные меры предосторожности, чтобы вы ничего не заподозрили, поскольку вас все знали как человека чести, и вы никогда не стали бы соучастником интриг короля.

– Я не считаю, что ты был так уж глуп, Иэн, – вмешался Джеффри, искусно подыгрывая ему. Хотя Джеффри в то время еще был юным оруженосцем, он знал, что Иэн отнюдь не попался в ловушку, но сознательно пошел на риск, чтобы достичь своих целей. По какой-то причине Иэн сейчас хотел подчеркнуть свои личные проблемы с Джоном. – Кто мог предполагать, что король до такой степени разгневается на тебя за то, что ты женился на леди Элинор, что организует заговор с целью убить тебя?

– Так вот в чем дело! – задохнулся в изумлении Арундель.