Касиан (СИ)

Ареана шла по самому нижнему коридору дворца. Здесь царил вечный мрак, рассеиваемый только огнём факелов на стенах. Кроме мрака, здесь царил холод и не столько физический, сколько потусторонний. Здесь, в этом коридоре, чувствовалось дыхание смерти. Когда-то здесь и ещё немного ниже, где теперь царила вода, была темница для плененных врагов. Здесь пытали и убивали бесчисленное количество сезонов, и она буквально кожей ощущала присутствие некогда здесь загубленных душ. Этот коридор был преддверием врат загробного мира, причём не самым хорошим из существующих. В отличие от острова мёртвых, где оставляли на вечный покой умерших божественных правителей отеотисов, точнее их бренные останки. Ведь божественные не умирали, а лишь оставляли на какое-то время свой земной облик. Таким образом, там на острове царил покой, граничащий с блаженством, полная противоположность этому месту. Тут, словно в подтверждение мыслей девушки, она услышала далёкий крик, полный боли. Он отражался от стен, повторяясь вновь и вновь. Но она знала, что это не голос призрака, а крик вполне ещё живого существа. Вскоре она повернула в очередной коридор, в конце которого был виден тусклый свет. Там была маленькая комнатка, где в данную минуту её божественный брат пытался выведать секреты у пленного чужака, захваченного вместе с его собратьями на острове мёртвых.

Спустя минуту, войдя в комнату, она увидела его. Пленник корчился у ног её брата, а тот с явным наслаждением доставлял ему новую боль, при этом злобно приговаривая, что он всё равно добьётся своего. Тут Ареана подошла к брату и решительно произнесла, чуть повысив голос, чтобы её слова не заглушили крики несчастного:

— Остановись, прошу тебя. Разве ты ещё не понял, что так ничего от них не добьёшься?!

Марсет вздрогнул и, опустив руки, угрюмо посмотрел на сестру:

— И что же, у тебя есть иной способ добиться того, что нам нужно?

— Может и есть, но знаешь, я думаю, то, из-за чего ты до сих пор не достиг успеха, заключается в том, что эти существа просто не понимают, чего от них хотят. Сам посуди, они говорят на совершенно чужом для нас языке, такого нет ни у одного народа нашего мира, по крайней мере, известного нам. Нужно оставить их в покое, пока ты в своём рвении, просто не поубивал их всех, или они не лишились рассудка. Тогда от них не будет никакого толка, их секрет исчезнет вместе с ними. Дай им время, мой божественный брат, пусть они станут хеттами меж нами. Так, кстати, от них будет намного больше пользы. Кроме того, они смогут изучить наш язык. Такое обращение с ними наверняка заставит их быть более сговорчивее. Вспомни, враг, взятый на поле боя, силён духом, он готов умереть, но тот, кого превратили в хетта и заставили прислуживать, теряет эту силу и становится безвольным податливым существом.

Ареана замолчала, а Марсет не проронил ни слова. Он, нахмурившись, смотрел куда-то мимо сестры. Наконец, он решительно произнёс:

— Что же, поступим по-твоему. Надеюсь, это поможет.

— В противном случае, ты всегда можешь вновь вернуться к своему методу, ведь так?

Марсет согласно кивнул и, бросив на скорчившегося пленника мимолётный взгляд, вышел вон. Ареана, помедлив несколько секунд, подошла к несчастному. К тому времени пленник уже лежал неподвижно, лишь постанывая от непрекращающейся боли. Она провела рукой над ним, снимая приступ, и тот перестал стонать, почувствовав неожиданное облегчение. Тяжело дыша, он приподнялся на руках и поднял голову. На какое-то время их глаза встретились, и Ареана сама, не зная почему, вдруг почувствовала слабое чувство уважения, смешанного в некоторой степени с восхищением перед этим странным существом.

Её отвлекли пришедшие в комнату стражники. Она отошла прочь, пропуская их к пленному. Когда они, подняв его под руки, увели прочь, она ещё некоторое время оставалась в комнате, пытаясь осознать, почему она испытывала такие странные, неподобающие её божественному положению чувства. Однако так ничего и не поняв, она лишь попыталась подавить это чувство, вернув себе привычное безразличие. После этого, она не спеша покинула холодное подземелье и вернулась в свои покои, где её ждали привычные дела. О пленном она больше не вспоминала.

Глава 20