Касиан (СИ)

Кроулт резко подобрал одежду, лежащую у его ног, и угрюмо что-то бормоча себе под нос, быстро зашагал прочь, на ходу натягивая куртку. Денис смотрел ему вслед, и когда тот скрылся из глаз, из его груди вырвался тяжёлый вздох.

— Прости его, капитан, он ещё слишком молод и горяч.

— Не в этом дело, Тренк, он лишь высказал то, что думают все остальные.

— И знаешь, капитан, их трудно в этом винить. Честно говоря, я и сам не понимаю, зачем нужно было рисковать всем ради этих захватчиков? При этом мы от них даже не дождались никакой благодарности. Они восприняли всё это так, словно мы обязаны были это сделать.

— Тренк, неужели ты думаешь, что я спасал их ради дурацкой благодарности? Да пойми же, без них нам ни за что бы не спастись от жидкого огня. На своих двоих нам было далеко не уйти, надеюсь, ты это понимаешь. А отсюда следует, что спастись мы смогли, только заполучив какое-то транспортное средство. На бутанах мы уехать не могли, они подчинялись только отеотисам, а объезжать их у нас точно не было времени. Кроме того, на них мы могли перемещаться только по суше и, даже несмотря на всю их скорость, там у нас не было ни единого шанса. Наше единственное спасение заключалось в кораблях, но управлять ими могут также только отеотисы. Если бы мы даже попали на борт, от берега бы далеко не ушли, а там нас ждала неминуемая смерть. Заставить команду увезти нас, мы тоже не смогли бы, у нас не было оружия в отличие от них. Так что выходит, как не крути, отеотисы помогли нам спастись. Только они могли отдать приказ, и только им подчинятся все без исключения.

Денис замолчал, Тренк тоже не спешил прерывать молчание, по-видимому, обдумывая всё услышанное. Всё-таки позже он бросил:

— Ладно, мне пора идти, а то мой хозяин меня хватится, не хочу его лишний раз злить.

Тренк зашагал прочь, Денис остался один. Он долго смотрел на бескрайнюю водную гладь, потом не спеша зашагал вдоль борта. Вскоре он достиг того места, где начинались комнаты отеотисов. Проходя мимо одной из них, он услышал обрывок разговора, звучавшего на повышенных тонах.

— Вы нарушили заповедь Отеотиса, вы не подчинились его воле, не принесли этих осквернителей в жертву во искупление. И вот результат!

— Да как ты смеешь, презренный червь, указывать мне, самой дочери Отеотиса, что и как мне надлежит делать?! Да за такие речи мне стоило лишить тебя жизни, не сходя с этого места!

— Воля ваша, божественная, да только моя смерть вряд ли что-то изменит. В искупление греха Великий Отеотис требует жизнь вашей божественной сестры и этого не изменить. Я лишь молюсь, чтобы на этом его гнев и утих, иначе…

— Всё, хватит! Я устала от твоих речей, уходи прочь!

В следующее мгновение, дверь комнаты резко распахнулась, и из неё буквально вылетел жрец, едва не столкнувшись с Денисом. Наградив его уничтожающим взглядом, прошипел сквозь зубы:

— Грязный осквернитель!

Он очень быстро зашагал прочь. Когда он совсем скрылся из глаз, Денис, немного поколебавшись, осторожно заглянул в полуоткрытую дверь. Там он увидел Ареану, она стояла на коленях у изголовья кровати сестры. Закрыв глаза, она еле заметно шевелила губами. Юный капитан понял, что она молится, и потому он застыл в замешательстве, не решаясь её потревожить. Он стоял и смотрел на неё, и тут в свете, падающем из маленького оконца на её лицо, он увидел бежавшие по её щекам слёзы. Дверь неожиданно скрипнула под порывом ветра, и принцесса, вздрогнув, открыла глаза и увидела его.

— Чего ты хочешь? — в голосе её звучало нетерпение с оттенком гнева.

— Ваша божественность, простите мою дерзость, я случайно услышал обрывок разговора и… Ваша сестра, ей так и не стало лучше?

Ареана встала с колен и, повернувшись к Денису спиной, украдкой стала вытирать лицо:

— Нет, ей хуже, жизнь в ней едва теплится. Отеотису угодно забрать её к себе.

— Ваша божественность, я знаю способ предотвратить это.

— Что?! — Ареана резко повернулась к нему лицом, на нём было написано негодование. — Ты сумеешь воспрепятствовать богу, да кто ты такой?!

— Я не собираюсь препятствовать богу. Я лишь говорю, что есть способ помешать преждевременной кончине вашей сестры, не более того.

— И что же это за способ такой?

— Среди наших приспособлений, есть один, который способен очень быстро заживлять серьёзные раны. Если бы нам удалось найти его, возможно, ваша сестра осталась бы жива.

Ареана задумалась, и вновь, повернувшись к Денису спиной, стала смотреть в оконце. Наконец, она прервала молчание, так и не поворачиваясь к нему:

— Откуда мне знать, что это не искусная ловушка? После того, как вы даже под пытками не захотели открывать секрета, теперь ты сам добровольно хочешь открыть его, с чего это? И не говори мне, что это из-за доброты душевной, потому что в это я точно не поверю.