Касиан (СИ)

— Что ж, я могу ответить вам. Во-первых, помощь нужна не только вашей сестре, хотя бесспорно, она пострадала больше остальных, но и многие из моих собратьев также ранены и нуждаются в этом приборе. Кроме того, я ведь не собираюсь учить вас пользоваться им, я сам собираюсь воспользоваться им, если, конечно, на то будет ваша воля.

— А ты не думаешь, что я просто могу воспользоваться тем, что ты сейчас сказал? Я позволю тебе вылечить мою сестру, но не дам воспользоваться твоим чудесным аппаратом для твоих целей, а после и вовсе силой заставить тебя выдать вашу тайну.

— Ваша божественность, мы, конечно, в вашей власти, и вы вольны поступать, как знаете. Только, по-моему, мы уже это проходили. Ваш брат уже пытался вырвать наши секреты силой и, по-моему, если я не ошибаюсь, у него ничего не вышло.

— Всегда можно сделать что-то большее.

— Конечно, в любом случае, решать вам. В сейчас, с вашего позволения, я пойду.

Денис отвесил принцессе глубокий поклон и вышел вон из каюты. Он поспешил прочь, и на душе у него было неспокойно. Весь остаток дня и всю ночь он промучился от сомнений и страхов, что, если он действительно снова обрёк своих собратьев на страшные муки, то изменить уже ничего нельзя было.

На следующее утро, так и не сомкнув за ночь глаз, он вышел на палубу. Дул холодный ветер с моря так, что было очень зябко. Поёжившись, он зашагал к резервуару с питьевой водой и тут, достигнув того участка, где начинались мачты, он увидел, что, несмотря на раннее утро, здесь во всю кипит работа. Отеотисы разворачивали паруса.

— Что случилось? — спросил Денис, остановив пробегающего с рулоном свёрнутой парусины паренька шиотиса.

— Божественные правители приказали возвращаться в город. Мы плывём обратно.

Паренек, услышав гневный окрик отеотиса, поспешил прочь, а Денис остался, рассеянно глядя на всё происходящее. Он просто не знал, радоваться ему или печалиться. Впереди была полная неизвестность об истинных намерениях правителей в отношении их судьбы, и это заставляло его сердце тревожно биться.

Около недели длился их путь назад, но вот на исходе шестого дня, вдали, наконец, показался знакомый берег, хотя знакомым теперь его можно было назвать с трудом, настолько он изменился. Там, где жидкий огонь встретился с водой, возник огромный нарост с небольшую возвышенность. Она была настолько причудливой, что напоминала фигуру невиданного существа. Увидев её, среди отеотисов поползли разговоры, что это статуя Шиметиса — бога разрушения. Из-за этого новообразования кораблям пришлось искать иное, более подходящие место для того, чтобы пристать к берегу. К счастью, песчаная коса, с которой касианцы садились на корабли, осталась в прежнем виде. Немного посовещавшись, было решено встать на якорь по обеим её сторонам, благо глубина это вполне позволяла.

Когда с корабля спустили дощатый настил, Марсет и Арена спустились на берег во главе большой группой вооруженных отеотисов, их личной охраны и с несколькими касианцами, включая и Дениса. Здесь тоже произошли большие изменения: берег, раньше усыпанный мелкими гладкими камешками, был сплошь покрыт чёрным наростом, пористым на вид. Двигаясь по нему, как по дороге, люди двинулись к городу. Всюду, где они проходили, им представлялся один и тот же унылый пейзаж — безжизненная выгоревшая равнина. От любого, даже очень маленького дуновения ветерка, с земли поднимался сизый пепел.

Когда путники подошли к тому месту, где ещё так недавно возвышался великолепный город, они увидели на его месте нечто ужасное. От рва не осталось и следа, а стена, местами оплавившись, словно кусок жира, представляла из себя жалкое зрелище. От ворот и моста ничего не осталось, вместо них в остатках стены зияла огромная дыра, походившая на разинутую беззубую пасть чудовища.

Когда путники прошли через неё на территорию города, им предстали обгоревшие и покрытые всё тем же пористым панцирем руины. Гора, виновница катастрофы, больше не извергала ни жидкого огня, ни пламени и даже дыма, что всегда курился над её вершиной, он больше не поднимался к небесам.

Кругом царила полная тишина, нарушаемая лишь хрустом пепла под ногами путников. Пробираясь между руин, они подошли к горе. От входа в храм не осталась и следа, вместо него на боку горы был уродливый нарост, да и сама она стала намного шире, заняв собой теперь площадь, равную территории кольцевой площади, некогда опоясывающей священную гору. Путники обошли гору и увидели развалины дворца. Как не странно, несмотря на все перипетии, он всё ещё сохранял свои очертания, хотя стены его и обвалились во многих местах, и их покрывали сплошные следы пожарища, он пострадал намного меньше всего остального поселения. Подойдя к нему вплотную, путники остановились и молча смотрели на него довольно долгое время. Затем правитель нарушил затянувшееся молчание, обращаясь к стоящей рядом Ареане и, не обращая никакого внимания на стоящего неподалеку Дениса: