Касиан (СИ)

— Да, именно. По сути, он живой, хоть и не является нашим создателем, как принято было это считать. Это была ложь во спасение, но это вам тоже известно, и это сейчас не важно. После случившейся катастрофы, он снова поврежден и, на этот раз, еще сильнее прежнего. Настолько, что клетки, несмотря на все усилия, отмирают, и процесс ускоряется. Еще немного, и вся память, весь накопленный бесчисленным количеством времени опыт, будет утерян. Нам удалось сконцентрировать его память в одной ячейке, словно в очень сжатом архиве. Но эта ячейка должна быть помещена в условия, схожие с теми, в которых живет наш мозг. Попросту говоря, ее нужно поместить в чью-то голову.

— Но почему именно в мою? Не потому, что умирающий пилот назвал меня капитаном?! Столько достойных касианцев выжили. Те, кто по меньшей мере, не покрыл свой дом тем позором, как я.

— Не только ваш брат, сам Касиан велел найти вас. Он избрал вас своим новым вместилищем.

— Как это возможно?!

И вдруг его голову снова сдавила невидимая сила, и прозвучал уже недавно услышанный им беззвучный голос.

— Ты нужен мне. Исполни же свой долг, иначе всему придет конец. Их жертва будет напрасной.

Голос стих, а перед внутренним взором появилось лицо его брата. Застонав, Денис пошатнулся, но его поддержали, не дав упасть. Отведя в сторону, усадили в небольшое кресло. Постепенно голова прояснилась.

— Вы ведь тоже его слышите? Разве нужны еще какие-то объяснения?!

Денис откинул голову на спинку и посмотрел на испещренный трещинами, некогда гладкий потолок. Его снова охватил страх, как тогда, когда он думал о прохождении обряда. Но теперь он просто не имел права поддаться ему. Он несколько раз глубоко вздохнул и, подняв голову, решительно произнес:

— Хорошо, я согласен исполнить его волю. Делайте все, что нужно.

Обступившие его касианцы одобрительно закивали. Несколько медиков помогли ему подняться на ноги и увели в соседнюю комнату. Она была намного меньше, в ней почти не было следов разрушений. Похоже, это был переносной медицинский модуль. Дениса раздели, помыли от грязи, немало скопившейся на его теле после стольких дней скитаний. Затем, облачив в больничную одежду, уложили на небольшой операционный стол, надежно зафиксировав его руки и ноги ремнями. После, он почувствовал, как что-то холодное коснулось кожи его головы. Он невольно вздрогнул, но это оказалось лезвие от машинки для стрижки волос. С его головы были удалены все волосы, после чего ему сделали несколько инъекций, и все перед глазами расплылось. Он провалился в непроницаемую темноту.

— Дыши, ты должен сделать вдох!

— Мне больно. Нет, отпусти, не заставляй, прошу!

Тьма окружала его, сковывала, проникала в каждую клеточку его существа, почти невыносимой болью. Но он был не один. В этой тьме присутствовал кто-то незримый. Он не давал тьме окончательно растворить его, заставлял продолжать существовать, и он был неумолим. Требовал продолжать существовать, несмотря на невыносимую боль. Вдох. Он требовал, чтобы он сделал вдох, но это было выше его сил. И тут он сделал его за него. Он пытался сопротивляться этим взрывам боли, но невидимые путы не отпускали. Теперь они овладели всем его естеством, и они заставляли делать вдох, снова и снова. Каждый из них взрывал тьму яркой вспышкой света, и постепенно она стала отступать, унося с собой и боль. Вместе со светом вернулись и звуки, и он услышал, словно сквозь сон, голоса, такие родные и знакомые.

— Все будет хорошо. Сисиль, видишь, он дышит, сам. Значит, все будет хорошо.

Эти голоса, они так знакомы, но он никак не мог вспомнить, чьи они. И тут в голове прозвучал голос:

— Как это ты умудрился забыть о них?!

Этот голос, он тоже был знаком ему. Голос, который он в последний раз слышал так давно. И тут его словно прошила вспышка энергоимпульса.

— Отец!

— Ну, хоть это помнишь, уже неплохо.

Голос прозвучал насмешливо, но как-то по-доброму. Мысли его все прояснялись.

— Мама, ну, конечно! А второй голос доктора Роулта, он жив!

Денис попытался заговорить, но онемевшие губы не слушались, да и во рту сильно пересохло. Приложив немало усилий, он только смел еле слышно прохрипеть:

— Пить.

Его услышали. Почти в ту же секунду он почувствовал, как его рот наполняет живительная влага, стекая в высохшее горло. Затем, он почувствовал, как к нему прикасаются руки, нежно гладят по рукам и лицу. Далее прозвучал голос доктора:

— Дени, ты нас слышишь?

— Да.

Губы по-прежнему были онемевшими, и он еле мог управлять ими, но все-таки мог.

— Замечательно, попробуй открыть глаза.

Он попытался, но веки были слишком тяжелые и не хотели подчиняться. Было такое ощущение, словно от него требуется поднять на руках гоночную машину.

— Ну, давай, малыш, посмотри на нас.

— Надеюсь, мне не придется за тебя еще и моргать. Хватит того, что пришлось заставлять тебя дышать.