Касьянов год

Сыщику было не по себе. Он провалил дело, не смог довести его до суда. Это произошло бы рано или поздно, у всех случаются неудачи. Даже Благово однажды оказался бессилен, и убийца избежал каторги. Но тут злодей жив-здоров и при должности. Сколько еще горя он принесет людям? Используя свою власть, Зволянский предложил Асланову добровольно подать в отставку, но киевский губернатор воспротивился. Сипягин отстранился от дела и отказался послать в столицу Юго-Западного края ревизию. Лыкову объяснили, что в город ожидается приезд государя. И Трепов заявил министру, что не может менять ключевые фигуры в полиции накануне августейшего визита из соображений безопасности. Сыщик понял, что это отговорка, которая всех устраивала. На самом деле, конечно, Сипягин пошел на поводу у Витте. А тот был против ревизии из шкурных соображений: мало ли что всплывет про его зятя? В результате Асланов остался безнаказанным.

Наказать, и то с большим запозданием, удалось лишь Цихоцкого. Проступки по службе не прошли ему даром. Итоги ревизии киевской полиции могли бы затеряться в недрах Департамента, но благодаря Зволянскому всплыли-таки наружу. Цихоцкий был отправлен в отставку два года спустя. Правда, при этом его произвели в генерал-майоры. И поехал его превосходительство управлять купленным на взятки имением…

Через месяц после возвращения из Киева Высочайшим указом по гражданскому ведомству Алексей Николаевич Лыков получил чин коллежского советника. Причем со старшинством с 1 января 1899 года. Видимо, это было своеобразное извинение Сипягина перед ним — за то, что втянул в неприятную историю…

Эпилог

С. Ю. Витте разорвал отношения с падчерицей и зятем. Те вскоре разошлись, и Михаил Меринг уехал во Францию. Там, по слухам, он вращался в социальных низах и занимался биржевыми спекуляциями. Следы его теряются в безвестности.

До того как покинуть страну, несостоявшийся астроном лишился всего. По иску Льва Бродского Киевское акционерное домостроительное общество было ликвидировано, а его имущество продано с молотка. Рискованные авантюры председателя правления привели КАДО к банкротству. Бродский получил лучшие куски: гостиницу «Континенталь» и театр Соловцова. Гостиницу сахарозаводчик потом продал, а здание театра оставил себе и регулярно получал за него высокую арендную плату. Земля, на которой стояла бывшая усадьба Меринга, перешла к городу в 1902 году.

Крах КАДО создал большие проблемы его главному инвестору — Киевскому частному коммерческому банку. Он остался без денег, с большим количеством начатых Мерингом и незаконченных строек. Объекты числились в залоге и были проданы в условиях кризиса со значительными потерями. Витте в своих воспоминаниях сообщает, что попавший в беду банк спасли частные инвесторы. Желавшие сделать приятное министру финансов.

Домовладельческий кризис конца XIX — начала XX века в Киеве принес много неприятностей строительным магнатам. Даже знаменитый Лев Гинсбург оказался неплатежеспособен, и над его делами была назначена временная администрация. Возглавил ее, кстати, все тот же Д. С. Марголин. Но в конце концов подрядчики и инвесторы выкарабкались. Они получили назад вместо своих денег дома (через систему залога). И даже остались в некоторой выгоде, потому что цена залога всегда ниже его реальной стоимости. В итоге Гинсбург достроил знаменитый шестиэтажный небоскреб на Николаевской площади. Подрядчики, кирпичники, частные кредиторы — все отыграли свои потери. А Киев получил новые здания, которые очень оживили и без того прекрасный город. В конечном счете надо сказать спасибо М. Мерингу и Г. Шлейферу за их труды.

Хуже было с криминальной обстановкой. Желязовский вскоре вышел в отставку. В 1901 году начальником сыскного отделения стал талантливый сыщик Г. М. Рудой. Он добился того, что в штате отделения наконец-то появились четыре чиновника. Увеличилось и финансирование, позволившее нанять в помощь городовым сыскных агентов. Под руководством Рудого его подчиненные встретили самое трудное испытание — «генеральную репетицию». За два года количество убийств в Киеве выросло в пять раз! Среди сыщиков были погибшие и раненые, были и малодушные дезертиры. Так, осенью 1905 года четыре агента попытались арестовать опасного преступника. На шум явилась банда погромщиков, вооруженная ножами и дубинами. Двух сыщиков убили на месте, третьего покалечили. Последний сумел смешаться с толпой и лишь поэтому спасся. Когда он потом в суде указал на виновных, те нашли лжесвидетелей, обеспечивших убийцам алиби. Преступники остались на свободе. Легко представить, как это деморализовало сыщиков…