Каспий, 1920 год

Думаю, что в этом секрет и внешнего вида, и внутренней дисциплины.

* * *

Возможно, поэтому, наблюдая увольнение, невольно так внимательно оглядел самого себя.

Молодцы наши хозяйственники, даже в Нижнем ухитрились открыть швальные мастерские - кажется, заботами тов. Измайлова. Но о командирах забыли, ограничившись выдачей материала на руки. Благо тем, кто вроде А.А. Синицына приехал в Астрахань с комфортом, прямо из Петрограда, прихватив чемоданы кителей и тужурок. Мне же удалось к Астрахани сохранить только портфель с томиком сказок Шехерезады.

За «Тысячу и одну ночь» никто по дороге хлеба не давал. Так и не пришлось расстаться с любимой рассказчицей в течение всей кампании 1920 года. Оказалась верной подругой, несмотря на то что я готов был ее променять.

Еще в Петровске, собираясь в цирк, пытался отпарить бушлат и выутюжить штаны далеко не первой свежести. Заметного успеха не добился. Но там куда ни шло, а здесь, в Баку, - не ради шикарной публики на бульваре, а на фоне подтянувшейся команды, - нельзя было продолжать носить обличие бывшего.

Помню, как в Петрограде, особенно на Невском, некоторые бывшие офицеры, демонстративно торгуя спичками, нарочито выставляли напоказ полную форму, только без кокарды и погон. Мол, смотрите, русские люди, до чего довели нас большевики! Это претило до тошноты, было лицемерием и фальшью, не говоря уже о том, что это была одна из форм контрреволюционной агитации, трусливой и безопасной для этих офицериков.

Не хочется подражать, хотя бы и невольно.

Правда, у меня есть матросский бушлат, но в нем по майскому Баку ходить уже невозможно. Белых кителей не имеется и в помине. Фуражка, хотя на ней нет белых кантов, все же остаток былой роскоши, некогда украшенный золотым «крабом» {89}. Так или иначе, за версту видно бывшего офицера.

С 1 мая положение усугубилось тем, что «оставшиеся» белокаспийцы выглядят почти так же после того, как сняли погоны и кокарды, но только они не успели еще обноситься.

Выход в торговые ряды к ремесленнику-портному кончился полным провалом. Было абсолютно неожиданно и странно в ответ на вежливую просьбу наблюдать нескрываемую ненависть.

- Приходи через год! Стоить будет сто рублей золотом! А материал свой забери обратно и отдай, у кого награбил! - При этом хозяйчик швырнул чуть ли не в лицо кусок сукна, полученный мною еще из астраханского порта.

Если бы с трудом не удержал темпераментного Гридина, то, наверное, произошло бы «нанесение телесных увечий». Однако я не мог понять: откуда такая слепая ненависть к нам, из-за которой человек не владеет собой и готов идти на большой риск? Ведь мы столкнулись не с купцом или промышленником, а с ремесленником, имеющим только двух наемных рабочих (старика и мальчишку, которому, наверное, даже не платит). Подобного случая в РСФСР не бывало и не могло быть.

Неужели это только результат враждебной агитации? Не совсем понимаю. Не мог объяснить и Гридину.

Но относительно моего внешнего вида вопрос ясен. Нельзя ходить оборванцем. Вернул сукно, и, подогнав комплект и фуражку с ленточкой «Деятельный», начал ходить в форме рядового военмора. На корабле это приняли так, как будто иначе не могло быть.

Кое- кто на дивизионе встречает с ехидной ухмылкой: мол, подмазывается к матросам. Сначала было неприятно, но, присмотревшись к реакции этих самых матросов, перестал слушать злопыхателей и освоился.

1- 12 мая (подготовка к решающей операции).

Исподволь - можно считать, начиная с 1 мая непрерывно ведется подготовка к заключительной операции. Ведется так, что никто толком ничего не знает. Для этого используется игра в молчанку (секретность) и маскировка (военная хитрость). Пока неизвестно, как все это воспринимает противник и насколько он дезориентирован.

Что касается нас, исполнителей, то мы, конечно, догадываемся по ряду признаков о неизбежности операции в скором времени. Но когда и как?

Даже на базаре известно о подходе новых сторожевиков и канлодок из Астрахани. Никто не скрывает, что за ними идут балтийские миноносцы. Не то двенадцать, не то четырнадцать, в том числе три или четыре с 102-мм артиллерией (типа «Украина»), а один дивизион - с мазутным отоплением котлов. Причем все они менее изношены и в лучшем техническом состоянии, чем наши.

Как будто правильнее дождаться их прихода, но тогда выступление против Энзели сможет начаться не раньше июня.

Как достичь цели? Ударом по защищенному порту и находящемуся в нем флоту или блокадой?

Если удар, то, очевидно, решительный и совместный (с моря, с суши и с воздуха). Чем внезапнее, тем больше шансов на успех и меньше потерь. В памяти встает прочитанное о Дарданелльской и Зее-Брюгской операциях. Ни та, ни другая не подходит в качестве примера, так как обстановка и цели операции совсем иные. Не прорыв и не закупорка нам нужны, а захват кораблей и ликвидация вражеского гнезда.