Кассандра

Артур Иванович напряжённо смотрел, как Макеев твёрдой рукой целится в грудь Данислава. Взрыв сейчас может спровоцировать реакцию спящего. Чарова он точно застрелит, а потом и себя скорее всего.

Гиберов, не отрываясь, смотрел в атриум.

– Давай, Даня, – произнёс он. – Работай.

Чаров как раз сглотнул, держа руки поднятыми. Хотя это было нелегко.

– Всё в порядке… – прошептал он.

Макеев медленно моргал. И ствол пистолета смотрел точно в сердце Данислава. Тот на мгновение замер, глядя в чёрное дуло. Будущее и настоящее сблизились до последних минут. До выстрела… которого не избежать.

Чаров вздохнул, решаясь на отчаянный шаг, и прошептал:

– Пап…что, опять со мной не поедешь?

Макеев смотрел прямо на него. Данислав улыбнулся:

– В прошлый раз не смог, пап, всё нормально. Работа важная, но сейчас… всё же закончили, да? Поехали со мной.

Чаров медленно двинулся к Сергею Петровичу. Наблюдая, как по его застывшей руке пробежала дрожь. Пальцы дёрнулись, опасно играя на оружии.

– Поехали, пап, поехали… – шептал Данислав, повторяя слова, которые не давали Макееву покоя.

Дрогнули неподвижные веки. Скорость моргания изменилась. Чаще. Чаще. Слёзные железы реагировали на внутренние изменения, и глаза Сергея Петровича наполнились влажным блеском.

– Всё хорошо, пап, я здесь, давай…

Чаров едва дышал сам. Боль в подреберье мешала говорить, сбивала голос. А он должен был говорить. Ещё немного. Почти снял программу.

Данислав протянул руку за оружием, и сделал последний шаг. Последний, перед будущем. Ведь он не знал тактильного элемента. – Точки на теле, которой надо коснуться, чтобы завершить программу в сознании. Это могло быть всё, что угодно – ладонь, локоть, мочка уха. Возможно предплечье, но только возможно – это наиболее удобное для контакта место. Но Чаров понял, что до него дотянуться не успеет, поэтому… надо сделать по-другому.

– Пап, – прошептал Данислав. – Слышишь? Папа, ты мне нужен прямо сейчас. Очнись. Иначе погибну.

Рука Чарова легла на оружие. По щекам Макеева текли слёзы, но внезапно веки остановились, и палец нажал на спусковой крючок в тот же момент.

Грохот выстрела остался в пределах атриума. Гиберов и остальные услышали только приглушённый хлопок. И увидели, как лейтенанта отбросило назад, и он рухнул на пол. А Макеев внезапно завопил. Оружие выпало из руки, и Сергей Петрович, с хриплым криком очнулся.

– Господи… – он ринулся было к Даниславу, но не успел, потому что Гиберов нажал кнопку громкой связи с атриумом:

– Макеев, дверь открой! Для медиков!

Сергей Петрович ринулся наверх, ввёл код отмены блокировки и побежал обратно. Подскочил к неподвижно лежащему парню, схватил его. Из-за всех эмоций не сразу понял, что крови не видит.

– Даня… Даня! – Макеев всё ещё кричал.

Чаров внезапно открыл глаза, сморщил лицо, и сквозь сжатые зубы зарычал:

– А-а-а, как больно-то…

Артур Иванович, подскочивший к ним, выдохнул с облегчением:

– Напугал, зараза!

Он хлопнул парня по плечу.

– Сиди пока, сейчас медики подойдут. Макеев, выруби демпферы!

И не дожидаясь ответа, схватил главного инженера за плечо, поднял и потащил к пульту:

– Вырубай быстро!

Гидроплатформу уже сотрясало так, что стоять было едва возможно. Вибрация от металла била в ступни, проходя насквозь через тело. А на всех экранах мигали тревожные сообщения. Сергей Петрович, подскочив к пульту, вернул автоматическую настройку, чтобы немедленно запустилось гашение колебаний.

Вадим Анатольевич уже отправлял операторов по местам:

– Проверка систем! Полный отчёт!

Макеева трясло. Половину пока не понимал. Думал только о том, что… видел сына. Вот прямо только что. Говорил с ним. Будто побывал в аду и в раю одновременно. Мысли не складывались. Но свой выстрел… Сергей Петрович помнил.

– Всё, Макеев, отойди пока! Отдышись, – отправил его Гиберов.

И Сергей Петрович побежал обратно к Даниславу. Тот уже сидел. Китель смог расстегнуть сам. Макеев быстро помог ему с бронежилетом. Чаров ещё порычал от боли, пока снимали. А Сергей Петрович наконец нервно спросил:

– Ты знал? Да? Что я выстрелю, знал?

Данислав усмехнулся, снова сморщился, но улыбку это не сняло:

– Сергей Петрович, я же будущее вижу. Конечно, знал.

Чаров, покачиваясь, встал.

– Ну ты, ты… – Макеев не выдержал, обнял парня. – Кассандра…

– Данислав, ты как, нормально? – крикнул ему Артур Иванович.

Сам, вместе с медиками стоял над Майерсом. Тот был жив, но с разбитой дважды челюстью в себя пока не пришёл. А полковнику он нужен был в состоянии, приемлемом для допроса.

– Да, да, да… – отмахнулся Чаров.

Но Артур Иванович кивнул медикам на него:

– Осмотреть. И Макеева тоже.

Тот сел на свободное кресло оператора, взялся руками за голову:

– Вот тварь! Как? Когда?

– В прошлый приезд мог, – ответил на его вопрос Данислав.

Пока медик осматривал Чарова, Сергей Петрович всё сокрушался:

– Как я же я не понял, что он меня обработал?!

– Никто бы не понял, – успокаивал Данислав. – Сергей Петрович, это не возможно.