Касси (СИ)

Мыло и мягкая ткань для намыливания лежали рядом, на старом, потрескавшемся и облезлом от краски табурете, приставленном к лохани, но Касси не трогала их. Она просто лежала, откинув на толстый бортик голову, прикрыв глаза и согнув ноги в коленках, которые круглыми островками выглядывали над поверхностью воды.

Когда стало прохладно, Касси добавила из ведра несколько кружек горячей воды и снова расслабилась. Очень скоро, при неосторожном движении вода переливалась через край лохани, а «островки» коленок поглотила пучина, но девушка всё лежала. Ей не хотелось двигаться. Горячая вода будто бы забирала боль из тела и грязь из души, она утешала, лечила, успокаивала.

Спустя долгое время, в кухню решительными шагами вошёл Фарэс. Он, не обращая никакого внимания на тихие возмущённые возгласы и небольшое слабое сопротивление, быстро и бережно вымыл девушку. Оборотень с огромным удовольствием, ласково и тщательно натирал намыленной тканью каждый участочек её нежного, розового от горячей воды, тела, особенно, грудки и между ног. Он старался едва касаться потемневших овальных синяков, которые оставили сильные пальцы альфы, чтобы не сделать милой купальщице больно.

Касси смешно пищала, более всего, когда он мыл её женские места, и, отбиваясь, разбрызгала воду из лохани по всему полу на кухне. А Фарэс остался доволен. Тщательно промокнув своим единственным походным полотенцем влагу на коже девушки, пока она, красная от возмущения или смущения, смирно сидела на кухонном столе, он натянул на неё рубаху и отнёс в чистую постель, приготовленную им, пока Касси долго нежилась в горячей воде.

- Спи! Я пойду спасать свой старый дом от наводнения, - улыбнулся он, с теплотой глядя на розовое рассерженное личико и ушёл.

Но не на кухню. Сначала, Фарэсу пришлось пару раз снять напряжение, которое появилось у него из-за купания малышки. Он мечтательно улыбался, быстро водя рукой вдоль налитого, торчащего вверх, члена, неплотно зажав его в кулаке.

Глава 15.

Домашние проблемы ещё как-то удавалось игнорировать, пока Чингар возился с обозом. Но вот, в рассветных лучах холодного солнца его пыльный хвост растаял вдали за далёкой кромкой горизонта, и они навалились на альфу со всей очевидностью.

Едва вошёл в дом, Чингару доложили, что Асия по-прежнему не оборачивается и ни с кем не разговаривает.

- Уже три дня девочка практически ничего не ест. Мне еле-еле удалось напоить её сладким чаем. И то, только потому, что я солгал, что его ещё Касси заваривала, - со скорбным лицом сообщил смотритель Речного дома.

- Где она? – спросил Чингар.

- В комнате своей няни. Лежит волчонком, уткнувшись носиком в её подушку и жалобно скулит время от времени.

- Принесите туда пару самых любимых блюд Асии. Я попытаюсь её накормить, - отдал распоряжение альфа и направился к дочери.

Знакомая спальня встретила нежным желанным ароматом погибшей человечки. Он незримо витал у постели, на одежде, на вещах, к которым девочка прикасалась. Чингар, сутулив мощные плечи, сел возле дочери и положил тяжёлую руку на черную волчью голову, ласково провёл между ушами, спустился по шее и остановился на лопатках, мягко, успокаивающе похлопывая.

- Мне тоже очень жаль, что она умерла, - тихо произнёс он.

Девочка внезапно приняла человеческую ипостась, но альфа рано обрадовался. Просто малышке слишком сильно хотелось спросить:

- Зачем ты её убил папа? - надрывно спросила она.

- Это получилось случайно, Асси. Я не хотел, - очень спокойно ответил альфа.

- Она сильно плакала? Нянечке было очень больно? Ты разорвал её на части?

- Нет! Что ты! Она… просто поперхнулась, когда я её кормил и задохнулась. Я сунул ей в рот слишком много… Человечки очень нежные, Асси. К ним нельзя привязываться. Они долго не живут и легко умирают. Я сожалею, что сделал её твоей няней и ты теперь так страдаешь. Это моя ошибка. Прости меня, доченька!

Чингар ещё долго успокаивал девочку и, наконец, ему удалось её немного утешить и накормить.

Заплаканная Асия уснула, и альфа отнёс девочку в её комнату, а сам вернулся в спальню Касси. Совсем так же, как недавно его дочь, он уткнулся в её подушку, ловя носом ускользающие нити волшебного аромата. Он сожалел! Ну, что ему стоило быть чуточку осторожнее! Или, вообще, не совать член ей в рот! И девочка была бы жива. Полежала бы, отошла бы, и можно было бы снова…Так жаль... Хоть самому вой...

Фарэс с Касси ехали в столицу в одной из кибиток с коврами и шерстью.

После ухода от альфы воин немного переживал о том, чем будет заниматься, ведь, кроме как охранять и воевать, он ничего не умел в жизни. Однако, совершенно неожиданно, помог случай или милостивая Богиня. Сосед, которому он вечером возвращал лохань, с ошалелым от счастья голосом сообщил, что одна из волчиц понесла от него. Он же поведал бывшему охраннику, что теперь не сможет отправиться с обозом в столицу, так как ни один нормальный оборотень не оставит свою женщину в положении одну. Вот тогда Фарэс и предложил соседу, что он может сопроводить товар на ярмарку вместо него, и тот с радостью согласился.