Кассиопея

Кася зажмурилась, повторяя про себя: «Это не со мной. Не со мной. Это просто сон. Я скоро проснусь». А он вожделенно пыхтел, расправляясь с пуговицей на джинсах. Собрав волю в кулак, она думала о своем друге. «Ты успеешь, Шпала. Ведь успеешь?» – тихо всхлипывала девушка. И когда, казалось, вот-вот свершится непоправимое, дверь с грохотом отлетела к стене, посыпались щепки. В проеме стоял Шпала. Друг стремительно преодолел расстояние, разделявшее его с Олегом, и врезал ему. Олег повалился на пол, ударившись головой о керамическую плитку. Тяжело дыша, Шпала схватил Касю за запястье и дернул вверх, причиняя девушке острую боль. Странно, но именно она и привела Касю в чувства. Девушка широко распахнула глаза, вышла из ступора и смогла контролировать трясущиеся ноги.

Им почти удалось выбраться из квартиры, как на пути возник Ашот. Он был изрядно пьян и, прислонясь к стене, бормотал что-то несвязное. Шпала врезал ему коленкой в живот, отбросил в сторону и потянул подругу на улицу.

Всю дорогу до дома они молчали. Таксист попался болтливый и разочарованно поглядывал на молодежь, игнорирующую его попытки завести беседу. Кася изредка всхлипывала, прислонившись лбом к холодному стеклу. Дождь зарядил основательно. Капли барабанили по крыше автомобиля, отстукивая стремительную мелодию, отвлекавшую от врезавшегося в память ужаса. Расплатившись с таксистом, они распахнули калитку и спрятались под навесом для машин.

– Какого хрена ты пошла туда одна?! – заорал он вдруг, размахивая руками. – Я был у бабушки, в получасе езды. Я мог не успеть, – принялся он расхаживать вдоль джипа ее отца.

– П-п-прости, – пролепетала Кася. От холода у нее стучали зубы, ветер пронзал до костей, капли, минуя навес, попадали ей на лицо. – Я и подумать не могла. Точнее, я чувствовала, но… – оправдывалась она.

– Но что?! – взревел Шпала.

Она взглянула на разгневанного друга и заметила темные тени, кружившие у него над головой. Они, словно нити, проникали ему в голову, скользили по плечам и скрывались на уровне груди под одеждой. Она знала – такие же нити вьются и над ней, отравляя жизнь. «Страх». Открытие потрясало, и девушка крепко зажмурилась, прогоняя навязчивого «гостя». Стараясь успокоиться и глубоко вдыхая свежий воздух, она подошла к парню и коснулась его груди. Шпала испуганно вздрогнул.

– Все позади. Ты же спас меня, – обняла его Кася. Сердце у друга стучало так, что казалось, будто оно вот-вот вырвется из груди.

– Коза, – выдохнул Шпала. Его сердцебиение замедлилось.

Кася отстранилась, наблюдая за исчезающими черными нитями, и удовлетворенно заулыбалась. Шпала недоверчиво щурился.

– Спятила, да? – спросил ласково. – Еще раз увижу рядом с тобой этого урода, убью, – играл он желваками.

– Спасибо тебе, дружище. Спасибо, – прервала она парня, обнимая его еще крепче.

Дома она поняла, что пропустила собрание. На телефоне высвечивались несколько пропущенных звонков от Натальи и одна тревожная эсэмэс: «Срочно позвони. Что случилось?» «От нее ничего не скроешь», – выдохнула девушка.

Гудки прервались, голос с хрипотцой потребовал объяснений. Она умело солгала, но Наталья, как детектор лжи, распознала вранье и немного пожурила ее. Следующая встреча должна была состояться через несколько дней, но женщина и слушать ничего не хотела — настаивала, чтобы девушка приехала к ней утром. Кася согласилась, капитулируя, и со вздохом забралась в кровать.

Уснуть после произошедшего оказалось непросто. Уязвленный случившимся мозг прокручивал события, как старую кинопленку. Страх вернулся, но она быстро отогнала его, с остервенением переворачиваясь на другой бок. Голову словно сдавило тисками, Кася понимала, что у нее разыгрывается мигрень. Чем больше она злилась, тем хуже себя чувствовала. «Я не дам ненависти руководить мной. Не позволю, – выровняла она дыхание. – Олег ублюдок. И он ответит за все. Только не мне его судить». Внезапная волна успокоения забрала с собой и головную боль, и чувство стыда. Кася вдруг осознала, что благодаря ужасу, который она пережила, ей открылась незримая истина. Вспомнились черные нити, проникавшие в голову и сердце друга, и еще почему-то покрытое корочкой сердце Алены. «Я вижу то, что не видно. Как это понять?» – вопрос повис в воздухе, плавно перетекая в сон.