Каста Неприкасаемых

Три наконечника взлетают одновременно, ловя бросок твари, и та, захлопав крыльями, повисает на копьях. Пронзенная, она извивается и визжит настолько пронзительно, что закладывает уши. Мы, слегка очумев, все еще держим нежить на копьях, и тут вдруг эти твари посыпались со всех сторон. Хруст перепончатых крыльев ударил как шквал ветра, сбивая с ног и закручивая в каком-то безумном водовороте. Визг, рычание нежити и человеческие вопли! Не удержавшись на ногах, падаю и тут же на меня валится еще кто-то. Пытаюсь выбраться из-под навалившегося тела и вижу стеклянные глаза Шмыги. Из распоротого горла хлещет кровища, а сидящая на нем тварь продолжает рвать его на куски. Рвотный позыв булькнул в глубине желудка, и вдруг разинутая пасть прямо перед глазами. Тупорылая оскаленная морда с тысячью мелких острых зубов рванулась к моему горлу и…

Спасительная пелена заклубилась вокруг падающими хлопьями серой взвеси. Хвала Хранителям, заклинание на страже и вовремя закрыло меня Сумраком. Жуткая пасть зависла в ладони от шеи, но страха уже нет и бешеной волной накатывает ярость.

– Сдохни, тварь! – Ору и, вкладываясь в удар, бью кулаком прямо в поросячье рыло. Оскаленная морда медленно отвалилась в сторону, но я знаю, как это выглядит в реальности. Такой удар из Сумрака раскрошил череп в кашу.

Сбрасываю с себя растерзанное тело Шмыги и поднимаюсь. Вокруг сплошной бурелом из оскаленных рож, перепончатых крыльев и когтистых лап. Не разбирая, бью кулаками куда придется и выбираюсь из завала. Сил уже нет, Сумрак давит на голову и дыхание. На самом пределе успеваю заметить, как в серой взвеси появляется силуэт паладина Талса, но ничего больше уже не вижу и выныриваю в реальность. Здесь настоящая жуть, кругом кровища и вонь! Повсюду исковерканные тела людей и нежити. Старюсь не наступить, обхожу размозженные уродливые черепа и скалюсь как одержимый: «Моя работа!»

Битва уже закончена, на моих глаза последняя тварь, отскочив к скале, клацает зубами в бессильной ярости. Удар из Сумрака беспощаден и страшен по своей разрушительности. Я не вижу меча паладина, но, судя по разорванной надвое пасти, он ударил именно туда.

Отупение понемногу проходит, и я уже разумно могу взглянуть на мир. Оруженосцы паладина начали вытаскивать трупы. Из наших вижу только одного, и тут же спохватываюсь: «А где Тули?!»

Бросаюсь обратно и начинаю раскидывать тела. Отшвыриваю труп твари в сторону, под ним то, что осталось от кого-то из наших. Определить невозможно, потому что у него откушена голова. Сталкиваю в сторону безголовое тело и вижу под ним бледное лицо Тули. Подношу ладонь к губам и чувствую дыхание.

«Живучий сукин сын!» – Обрадованно вытаскиваю Тули наверх и тащу на воздух.

***

Подхожу к изувеченному моим же ударом трупу и смотрю как уродливое чудовище буквально на глазах превращается в красивую девушку. Неестественно белую, но все же красивую и без единой ссадины и травмы. Эта уже седьмая и впечатляет не так сильно, как первая, но все же. Постояв и пробурчав в очередной раз, колдовство, тащу труп к выходу. Там носильщики уже натаскали приличный штабель хвороста, и оруженосцы паладина, предварительно отрубая головы, складывают тела на самый верх готовящегося костра.

Жрец со смиренным видом стоит тут же. Рядом паладин Талс, а вот Тули и еще один зелот из нашего отряда лежат в тени. Раны у обоих не смертельные, но крови потеряли много, и скорее всего, в город их придется тащить на носилках.

Последняя обезглавленная девушка уложена поверх остальных. Семеро оставшихся в живых носильщиков стоят поодаль настороженной группой. Один из оруженосцев запалил факел и поднял вопросительный взгляд на паладина.

Тот, немного подумав, произнес жестко и безапелляционно.

– Ведьму давайте туда же, в костер. Незачем ее обратно в город везти.

Второй оруженосец понимающе кивнул и подошел к лежащей у камней связанной ведьме. Без единого сомнения он схватил ее за лодыжку и потащил к костру прямо по камням. Опустив голову и смотря под ноги, заслуженный ветеран заметил наконечник копья только когда он уперся ему в живот.

– Оставь ее! – Голос Тули прозвучал тихо, но убедительно.

Все уже настолько устали и отупели за сегодня, что не только не заметили, как тот поднялся и подошел, но вообще не сразу поняли, что происходит. К первому дар речи вернулся к Халиму бен Шали.

– Ты что делаешь, сынок?! – Жрец попытался было увещевать парня, но его прервал паладин Талс.

– Эй, не дури! Хочешь отправиться в костер вместе с ведьмой! – Талс аль Шамир решительно шагнул вперед, но Тули резко ткнул копьем в его сторону.

– Не подходи!

Слегка ошарашенный происходящим Халим бен Шали произнес единственное, что пришло ему на ум.

– Ведьма околдовала бедного юношу!

Паладин Талс бросил взгляд на жреца, потом на острие копья, а затем кивнул своему оруженосцу.

– Разберись!

Все это время я стою и молча смотрю на происходящее. Я вижу, как оруженосец вытащил меч и двинулся на Тули, а тот, бледный как смерть, еле держится на ногах. Окровавленные тряпки говорят об открывшихся ранах, и исход боя вряд ли вызывает сомнение.