Каста огня

— Если оберайцев тут приняли так же, как и нас, я их винить не стану! — выпалил Грейбёрн.

— Не станете, лейтенант? — Полковник посмотрел на молодого офицера, который занял место Уайта. — Что ж, было интересно это узнать, потому что лично я их презираю. — Грейбёрн покраснел и начал возмущаться, но Энсор отмахнулся от его протестов. — Нет, лейтенант, я на вас не набрасываюсь. Вы хорошо справились со Второй, и мне понятно, что случившееся с майором привело вас в бешенство, но, перебесившись, мы из этой истории не выпутаемся.

Вендрэйк с трудом мог поверить, что этот безупречный, харизматичный лидер несколько недолгих часов тому назад вел себя как дикарь. Казалось, ярость очистила Катлера, сделав его сильнее и энергичнее.

«Может, так он выдерживает груз истины, — беспокойно подумал Хардин. За этой мыслью последовала другая, более тревожная: — Мне нужно найти собственное решение той же проблемы, потому что вновь похоронить Троицу в памяти не удастся. Леонора не позволит…»

— Джентльмены, от этой подставы воняет так, что доносит до Высокой Терры, — говорил тем временем полковник. Он принялся ходить по амфитеатру, словно пытаясь ухватиться за идею, которая никак не могла оформиться. — Не знаю, что замышляет Небесный Маршал, но его игра обошлась нам почти в триста жизней, и с меня хватит. — Остановившись в центре круга, Катлер резко поднял взгляд. — Но мы не Семьдесят седьмой Оберайский. Мы — Девятнадцатый Арканский, и мы никогда не станем ни отступниками, ни предателями.

Повинуясь мимолетному порыву, Вендрэйк решил испытать полковника.

— Сомневаюсь, что Империум согласится с вами, Белая Ворона.

После этих слов Катлер замер, а собравшиеся офицеры неловко переглянулись. Никто из них никогда не называл полковника в лицо этим насмешливым прозвищем. Но затем Энсор взглянул на кавалериста со спокойным, даже немного веселым видом.

— Боюсь, что вы, скорее всего, правы, — произнес Катлер. — И поэтому нам придется забыть о легких путях.

Джейкоб Дикс свалил подальше от суматохи на площади, решив немного побыть в одиночестве, прежде чем полк двинется дальше. Наступила ночь, серобокие почти закончили сворачивать лагерь и нагрузили захваченную канонерку, а также несколько грузовых судов, оставленных мятежниками. Придется потесниться, но полковник сосчитал, что места на кораблях для плавания вверх по реке хватит всем. Пустошник не знал, почему они собираются двигаться именно в том направлении, но и не парился по этому поводу, как и почти по всем остальным. Пока имелись выпивка, карты и, если повезет, бабы, Джейкоб просто делал то, что ему велели, но сейчас он очень скучал по старине Клету Модину.

С тех пор как кореш Дикса пропал, все покатилось под горку: «Упрямец» Калхун сыграл в ящик, сам Джейкоб потерял нос, а теперь еще и полукровка с остальными на него наезжали. Хуже всего было то, что у «Пылевых змей» почти закончилась огненная вода.

Пустошник остановился, увидев Оди Джойса, замершего на берегу канала. Зелененький здоровяк сидел на корточках и смотрел в воду, словно в ней было полно золотого песка. Джейкоб ухмыльнулся, обнаружив шанс немного повеселиться: если он тихонечко подберется к парню и подтолкнет…

— Не беспокойся, брат Дикс, расплата придет, — не оборачиваясь, произнес Джойс, и Джейкоб остановился в паре шагов от него. Пустошника застали врасплох странные нотки в голосе юноши.

— Я ниче не собирался делать, — виновато заявил Дикс, не понимая, почему извиняется перед вшивым новичком.

— Но сделаешь многое! — пылко отозвался Оди. — Если ты примешь Его свет, то совершишь великие дела, брат. Среди «Пылевых змей» мы с тобою будто свечи на ветру, поэтому они ненавидят нас, а полукровка избил тебя.

— Ну, это, типа, не совсем ненависть, — ответил Джейкоб, растерянный из-за того, куда зашел разговор. — Мы в «Пылевых змеях» просто жестко решаем вопросы, и все.

— Это была ненависть! — рявкнул Джойс и повернулся к нему. Глаза парня как будто сверкали в темноте. — Они ненавидят тебя потому, что ты пытался поступить праведно.

— Я… типа… — неуверенно произнес Дикс.

— Мы с тобой были единственными, кто попробовал спасти святого, когда язычники набросились на него, — с горечью объяснил Оди.

— Да? — До Джейкоба постепенно начало доходить, что Джойс все неправильно понял. Паренек решил, что пустошник бросился в схватку, чтобы драться за шизанутого исповедника, а не расстреливать летийцев. Смутный инстинкт подсказал Диксу, что лучше, наверное, не разубеждать новичка.