Каста огня

— Рядовой Модин — специалист, назначенный моим помощником для выполнения миссии, — сказал Хольт. — В связи с заболеванием бойца я отдал ему распоряжение оставаться в изоляторе, пока мы не достигнем цели.

— Он потроган рукой Каоша, — прорычал Ксанад. — Должно сжечь!

— Ты ошибаешься, — ответил Айверсон, поражаясь, как слепы эти фанатики к недугу собственного вождя. Впрочем, Карьялан не допускал к себе никого, кроме самых надежных слуг, поэтому Васько и его команда, скорее всего, не подозревали, что подчиняются чудовищу.

— Возможно, забатон прав, — подала голос Рив. — Этот индивидуум, очевидно, запятнан порчей, сэр.

— Так есть. Император обвиняет! — настаивал Васько.

— Да Он, похоже, просто балдеет от этого, — прохрипел с пола Клетус, но забатон с размаху пнул его под ребра, и смешок скрючившегося бойца превратился в крик.

Айверсон медленно вытащил автопистолет, чтобы все успели прочувствовать важность момента, и направил оружие на Ксанада.

— Я уже указывал тебе на недопустимость противодействия воле Императора, — объявил комиссар. В толпе летийцев послышалось злобное бормотание, но сам забатон даже не моргнул. — Это мое последнее предупреждение.

Не заставляй нажимать на спуск. Твои псы потом разорвут меня на куски.

— Хорошая смерть принесет человека ближе к Богу-Императору, — холодно ответил Васько.

— А это такая уж хорошая смерть? — уточнил Хольт.

— Твоя будет хуже, если убьешь меня.

— Сэр, подобная тактика не вполне целе… — слова Изабель резко перебил перепуганный вопль с верхней палубы. Девушка мгновенно повернулась в сторону его источника, как и большинство летийцев, — не шевельнулись только Айверсон и Васько, молча выяснявшие, кто отступит первым.

— Янош! — крикнул один из мореходов, но в тот же миг вопль резко оборвался.

Матрос бросился к трапу, но Рив оттолкнула его и сама понеслась наверх, перепрыгивая через ступеньку. Резко повернувшись, Хольт прервал дуэль взглядов и зашагал следом.

— По местам, морские псы! — взревел Васько, направляясь туда же вместе с парой корсаров. — Император зовет!

У трапа, ведущего к марсу, они нашли сломанную лазвинтовку, но сам впередсмотрящий исчез. Что-то злобно бормоча на родном языке, Ксанад полез было наверх, но комиссар стащил его со ступенек. Забатон оскалился, показав черные зубы, однако Айверсон не убрал руку.

— Что бы ни схватило его, оно могло остаться там, — ровным голосом произнес Хольт, движением головы указывая на густую листву вверху.

Некоторые ветки касались «вороньего гнезда», пока канонерка дрейфовала вдоль берегов. Сбросив руку комиссара, Ксанад уставился на полог джунглей.

— Ты считал, его забрало растение? — спросил летиец.

— Это могло быть все что угодно. В Клубке точно не скажешь, но на марс теперь никто не должен подниматься. И размести здесь отряд, включая минимум одного корсара, чтобы наблюдали за обстановкой днем и ночью.

Васько кивнул и направился к трапу на нижнюю палубу, но Айверсон добавил ему в спину:

— Судьбой рядового Модина распоряжаюсь я, забатон. — Ксанад замер. — Это понятно?

Обернувшись, летиец хмуро посмотрел на Хольта.

— Очень хорошо, так есть, — спокойно ответил Васько, — но знай вот что, комиссар: если ты соврешь, я сделаю новый флаг из твоей шкуры.

День 66-й. Клубок

Пожиратели гнили

Иногда кажется, что страх во мне умер, но тут же какая-то новая дерзость решает доказать обратное и вдалбливает в мою голову правду: кошмары никогда не прекратятся, ни одному человеку не дано избавиться от них. За каждым ужасом приходит следующий, отвратительнее прежнего.

Из дневника Айверсона

Корабль вновь резко дернулся, и пошатнувшийся комиссар едва не выпустил железный леер. Хольт с руганью тащился по тесным коридорам нижней палубы, покачиваясь, словно пьяный, а мир тем временем подпрыгивал и вертелся вокруг него. На полу плескалась вода, заливающаяся через потолок, Айверсону она доходила почти до щиколотки. Распахнув люк на верхнюю палубу, арканец тут же угодил под настоящий артобстрел крупными дождевыми каплями. Все еще не придя в себя после сна, он пытался разобраться в хаосе, царящем на канонерке.

Нас что, атакуют?

Давно наступила ночь, но от вездесущего биологического сияния джунглей не осталось и следа. В тусклом блеске аварийного освещения Хольт разглядел мореходов, которые сновали туда-сюда с фонарями и ведрами, понукаемые своими господами-корсарами. За бортом царила абсолютная, чернильная тьма.

— Почему двигатели остановлены? — заорал Айверсон, перекрывая рев бури.

— Кажись, река впереди перекрыта! — крикнул в ответ Модин. Беглец съежился под брезентом возле трапа, баюкая в руках огнемет. — И этот шквал фраганый реально не вовремя начался!