Каста предателей

«Мы призываем всех верных подданных Наших служить Нам и государству верой и правдой к искоренению гнусной крамолы, позорящей землю Русскую, – к утверждению веры и нравственности, к доброму воспитанию детей, к истреблению неправды и хищения, к водворению порядка и правды в действии учреждений, дарованных России благодетелем её – возлюбленным Нашим Родителем».

На место былого разновольного и своевольного многовластия всюду стала единая власть, вдохновляемая единой самодержавной волей.

Стремясь к внутреннему преуспеянию государства, Александр III всегда и неизменно был русским православным самодержцем.

Он был русским духом и телом. Его монархия – это не абсолютизм, поглощение Государем государства, а подвиг, крест, служение.

Бывший французский министр иностранных дел Флуранс, потрясённый известием о кончине императора Александра III, написал для «Золотой книги» такие строки:

«Император Александр III был истинно русским царём, какого до него Россия не видала. Конечно, все Романовы были преданы интересам и величию своего народа, но, понуждаемые желанием дать своему народу западноевропейскую культуру, они искали идеалов вне России, вне мира чисто московского; они искали эти идеалы то во Франции, то в Берлине, а также отчасти в Швеции и Англии. Император Александр III пожелал, чтобы Россия была Россией, чтобы она прежде всего была русскою, и сам он подавал тому лучший пример. Он явил собою идеальный тип истинно русского человека. В этом смысле память о нём навеки сохранится среди русского народа, видевшего в своём царе чуть не легендарного великого героя».

Царь Александр III был столь же велик в мире, как другие владыки были велики на войне. Миротворец подчинил Европу своей воле. Во время его слишком кратковременного царствования он приостановил прогресс железного века. Он победоносно противопоставил право силе, начало жизни – началу смерти. Благодаря ему московский меч сделался мечом правосудия.

Но штурм Святой Руси продолжился с новой силой.

Шла лихорадочная подготовительная репетиция к трагедии «Гибель Императорской России».

Так называемое передовое общество встретило смерть императора Александра III с нескрываемой радостью. Представители этого общества замолчали его великие дела и очернили его память. Это отсюда поползла грязная инсинуация, что Александр III «алкоголик», «невежда», «тёмный обскурант» и т. д.

Среди тех, кто стоял у истоков клеветнической кампании против скончавшегося русского царя, был и «матёрый человечище» – граф Лев Николаевич Толстой, чьи философские сочинения имели громадное растлевающее влияние на интеллигентское общество.

«Учение Толстого, – говорит историк русской православной церкви Доброклонский, – со- 102

ставилось из различных элементов. Здесь можно находить следы воззрений Фейербаха и некоторых сектантов (например, духоборцев и анабаптистов)». По мнению Толстого, сам Иисус Христос, основатель христианства, не проповедовал никаких догматов: ни о падении прародителей и первородном грехе, ни об искуплении, ни о Своём Воскресении и божестве, ни о церкви с её иерархией, богослужением и таинствами, ни о спасении верою в Него, ни о личном воскресении людей и о загробной жизни. Всё это измышлено позже и есть плод или суеверия, или своекорыстия духовенства и гражданской власти.

По мнению Толстого, Иисус Христос был не кем иным, как сыном человеческим, который учил тому, как жить, так что учение его может быть принято людьми различных догматических убеждений. Божественное в нём – тот разум, какой и в людях. Жить по этому разуму – значит жить по-божьему. Основных правил этой жизни пять: не гневайся, не блуди, не клянись, не противься злу, не воюй. В этом заключается весь смысл жизни и вся сущность христианства, в этом и вся основа человеческого счастья. Кто живёт так, тот живёт не личной жизнью, а для ближних и возвышает божественное в себе – разум; тот истинно бессмертен. Но кто, наоборот, живёт личною жизнью, тот живёт не по божественному разуму, а по плоти и не имеет бессмертия. Лично никто не бессмертен: бессмертная и вечная жизнь – только в роде человеческом, в котором пребывает божественный разум.

В своих мечтаниях о жизни по Евангелию Толстой, подобно некоторым сектантам, дошёл до

103 отрицания власти, судов, клятвы и присяги, войны и всякого насильственного противления злу, современной цивилизации с наукой и искусством, до отрицания плотского брака и до признания общности имущества».

Мировое имя в литературе, широкая популярность Л. Толстого делают его сектантские рассуждения о религии широко популярными.

Лев Толстой окружается ореолом любви и признательности, общество видит в нём «великого» учителя жизни и «пророка новой веры».

Все склоняются в глубоком и почтительном поклоне перед «великой совестью» Л.Н. Толстым, на котором, по словам о. Иоанна Кронштадтского, «лежала печать антихриста». Один о. Иоанн в страшную эпоху богоборчества не побоялся выступить против Л. Толстого и указать народу, что он выполняет антихристову волю и является «антихристовым рабом».