Кастерширская осада

Когда дон Альварес это говорил, к нему подошёл высокий пожилой человек в грубой монашеской сутане. Смуглое лицо его было изрезано глубокими морщинами, а из-под седых бровей печально глядели блёклые глаза.

— Сеньор, — отозвался старик, — сейчас тело главы нашего посёлка лежит сейчас на полу вон в том доме, — и он указал на двухэтажное строение, в котором чернели проёмы выбитых окон.

— Позвольте узнать тогда ваше имя, святой отец, — осведомился генерал.

— Меня зовут Жан из Йорна, сеньор, — с поклоном ответил старик и продолжал. — Мы решили, что ваши добрые воины войско грозного Сайкса. Здесь все об этом только и говорят, все напуганы, сеньор, страх вселился в наши сердца.

Неожиданно в конце улица раздался какой-то шум, к генералу и его свите приближалась толпа людей. Оказалось, что это крестоносцы схватили дюжину разбойников, засевших в местном кабаке. Бандиты были настолько пьяны, что их пришлось тащить волоком. Рядом бежали жители селения, кидая в своих обидчиков комьями грязи и обломками кирпичей, выкрикивая в их адрес страшные проклятья и поливая их отборной бранью. Увидев это, Альварес тотчас приказал оттеснить столпившихся жителей, чтобы те не вздумали учинить самостоятельную расправу над пленными. Затем генерал приказал протрезвить разбойников, чтобы потом разузнать всё о бунтовщиках.

— Сколько их было, святой отец, — обратился к старику офицер в чёрной форме с золотыми пагонами полковник Шатилов.

— Возможно около полусотни, сеньор, — отозвался отец Жан.

— Да, да, полсотни, примерно полсотни, — заговорили люди с разных сторон.

Поднялся шум. Жители сетовали на то, что бандиты, подосланные Норманном Сайксом для того, чтобы их запугать и силой привлечь на свою сторону, разорили их дома и хозяйство, забрав с собой всё ценное и убив тех, кто посмел сопротивляться. Несчастные поносили всех, кто был причастен к их горю. Оказалось, что среди жителей Чаврогов нашлись и те, кто поддержал бунтовщиков и так же принял участие в разграблении домов и амбаров. При подходе солдат Альвареса они поспешили покинуть селение и рассеяться по близлежащим деревням и сёлам. Говорили, что местная мелкопоместная знать, отказывавшаяся признать сюзереном Сайкса частично была перебита его сторонниками, а многие бежали подальше от этих мест, бросив на произвол судьбы свои земли и крестьян. Генералу рассказали, что в монастыре недалеко отсюда настоятель заперся с сотней монахов и тремя сотнями крестьян, не пожелавших присоединиться к мятежной армии, собираемой Сайксом.

— Ваше превосходительство! — услышал Альварес тучный бас своего адъютанта грузного сэра Ротенберга, спешившего к нему.

— Ваше превосходительство, поймали! Поймали! — тяжело отдуваясь, говорил рыцарь, вплотную приближаясь к нему.

— Да не пыхти ты так, — прикрикнул генерал, не терпевшей суеты. — Кого поймали?

— Шпиона, ваше превосходительство! Хотел через ограду бежать, а мы за ним! Вот он!

Двое дружинников князя Ярополка подвели к Альваресу худощавого молодого человека лет двадцати пяти, с жидкой порослью чёрных усов и нервным бегающим взглядом.

— Сеньор, отпустите меня, я ни в чём не виноват! — прокричал испуганный человек.

— Почему ты хотел бежать? — спросил полковник Шатилов.

— Я не знаю! Я испугался, — забормотал тот, пряча свои глаза от внимательного взгляда офицеров генеральской свиты.

— Господин генерал, — сказал один из дружинников, — мы нашли у него два кинжала за поясом, а под плащом у него крепкая кольчуга.

— Да это он всех на бунт подстрекал, он! — раздался возглас из толпы.

— Неправда! — крикнул худощавый человек и дёрнулся, чтобы убежать, но скоро и сам осознал бессмысленность своего поступка.

С разных концов улицы надвинулась толпа селян, желавших взглянуть на зачинщика беспорядков. Раздались зловещие угрозы. Кто-то в сердцах схватился за топор и стал им воинственно размахивать. Солдатам снова пришлось потеснить толпу.

— Куда ты собирался? — спросил полковник Шатилов, подъезжая ближе к пленнику.

— Никуда, честно, господин, честно!

— Тогда зачем тебе оружие и кольчуга?

Воцарилось молчание. Парень только мотал головой и метался между дружинников.

— Врёт он всё! — раздался вдруг из толпы голос молоденькой девушки. — Видела я, как он к этим иродам собирался, сам же с ними и говорил!

— Раз пешком хотел бежать, то значит люди Сайкса где-то тут, так? — спросил полковник, соскочив с коня на землю и вплотную приблизившись к бунтовщику.

— Ничего не знаю, господин, клянусь! — жалобно заныл тот, опуская голову к самой земле и перегибаясь пополам.

— Ну, тогда пусть идёт к народу, раз ничего не знает, — махнул рукой Шатилов.

Тут парень изменился в лице и кинулся к ногам полковника как голодный к куску хлеба.

— Не губите, — простонал он, — пощадите, господин! Они были здесь, они знают, что вы идёте! Они собирают силы для бунта! Клянусь!

— Куда они поехали? — грозно спросил Шатилов, хватая шпиона за шиворот.

— В крепость, господин, в Кастершир! — плача отвечал он, припадая к сапогам полковника.

— Увести и запереть в каком-нибудь амбаре, да стеречь, чтоб не сбежал! — приказал полковник.