Кастинг на лучшую любовницу

– Спасибо, что предупредила, – сказал Кейди с горечью в голосе.

Броуди нахмурилась. Она вскользь упомянула о назначении врачей, и Кейди не высказал никакого намерения пойти с ней.

– Я не знала, что ты собирался ехать со мной.

– Конечно, собирался, Броуди, – прошипел он.

– Я думала, тебе будет интересен только… наш малыш.

– Я. Интересуюсь. Тобой, – злобно сказал Кейди.

– О, неужели?

Через пару минут Кейди прервал молчание.

– Я беспокоился о тебе. Я думал, с тобой или с нашим ребенком что-то случилось. Я не мог найти тебя.

Броуди закрыла глаза, словно не желая замечать отчаяния и боли в его голосе. Она повернула голову и посмотрела на напряженный профиль Кейди, увидела, как вечерний ветерок подхватил его волосы и сдул со лба.

– Мой отец однажды так сделал.

О боже, нет!

– Что сделал? – спросила она, хотя на самом деле не хотела знать подробностей.

– Исчез. Мне было около десяти лет, я пришел домой из школы, отца не было дома. К восьми вечера я начал беспокоиться, к полуночи я был в ужасе. Через три дня у меня закончилась еда, я сходил с ума. Мне десять лет, живот скручивается в узел от голода. Утром четвертого дня я решил прогулять школу и пойти в полицию. Я выходил из дома, когда отец свернул на дорогу. Выглядел он при этом так, будто хотел находиться где угодно, но не в том городе, где мы тогда жили, и не со мной.

Броуди вцепилась в ручки кресла и закрыла глаза, молча проклиная непутевого отца Кейди. Она услышала, как он встал, и почувствовала короткий поцелуй в макушку.

– Тогда я был в ужасе, но это не идет ни в какое сравнение с тем, что я чувствовал последнюю неделю. – Голос Кейди звучал глухо. – Наши отношения находятся в подвешенном состоянии, и я понимаю это. Я не хочу давить на тебя или контролировать тебя. Но если ты куда-то уезжаешь, оставайся на связи, ладно?

Броуди резко кивнула в знак согласия и заставила себя заговорить, сдерживая слезы:

– Я не знаю, чего ты хочешь от меня, Кейди.

Кейди обошел вокруг кресла и встал между Броуди и перилами. Приглушенный свет на балконе бросал тени на его напряженное лицо.

– Я сам не знаю. Я, как и ты, представления не имею, куда идти или что делать. Но одну вещь я знаю наверняка: убегать – не выход. Мой отец бежал из города в город, от кредитора к кредитору, ничего в нашей жизни не менялось.

Кейди запустил пальцы в волосы.

– Но, возможно, ты захочешь поговорить со мной, прежде чем вновь сбежишь. И тебе нужно свыкнуться с мыслью, что я буду частью твоей жизни. Мне нужно знать, что ты веришь, что я не подведу тебя, не брошу.

Но Броуди сомневалась. Все равно сомневалась.

Прежде чем она смогла ответить, Кейди продолжил:

– Но, Броуди, у тебя только один шанс. Если ты снова сбежишь – это конец. Значит, ты не хочешь видеть меня в своей жизни ни в каком качестве.

Броуди прикусила нижнюю губу.

– А ребенок?

– Я не брошу своего ребенка, – ответил Кейди, потирая затылок. – Юристы составят бумаги по совместной опеке и график посещений. Мы будем передавать малыша друг другу, жить обособленно. Мы будем вместе воспитывать ребенка, но не будем общаться.

Боже, это звучит… ужасно. Мрачно. Удручающе.

– Не делай этого с нами, Броуди. Не доводи до того, что я описал, – сказал Кейди мягким голосом. – Я не прошу ничего другого, только впусти меня в свою жизнь. Поделись со мной частичкой себя, доверься мне хотя бы немного.

Кейди погладил девушку по волосам, наклонился и поцеловал в висок.

– Я иду спать. Не стесняйся присоединиться ко мне. Дай мне знать, если решишь уйти.

Броуди кивнула.

– И, Броуди…

– Да?

– Никогда не игнорируй мои звонки, хорошо?

Броуди завязала шнурки на кроссовках. Энергия бурлила в ее теле. Токсикоз отступил, она чувствовала себя здоровой и полной сил, готовой возобновить тренировки. Она не собиралась мчаться вокруг парка Стенли, как она обычно делала, но она заставила кровь мчаться по венам. Это ведь хорошо для ребенка?

Броуди вышла из комнаты и вприпрыжку побежала вниз по лестнице. Она скучала по ранним совместным пробежкам с Кейди. Так много изменилось с тех пор, как они встретились в первый раз. Она носила ребенка Кейди, они занимались сексом, иногда в его квартире, иногда у нее. После стычки на прошлой неделе Броуди изо всех сил старалась быть более открытой с Кейди, больше общаться.

Она любила проводить с ним время. Ей было интересно, чувствовал ли он то же самое, скучал ли он по ней, когда ее не было рядом? О, она знала, что нравится ему, он обожал заниматься с ней любовью. Была ли это вершина их отношений? Хотел ли он большего?

Потому что, черт возьми, она начинала хотеть большего.

Броуди прикусила губу. Она обещала себе, что не сделает этого снова, ни с одним мужчиной, но она все глубже и глубже погружалась в пучину любви. С каждой улыбкой, с каждым разговором с Кейди она чувствовала, как с треском рушится еще одна стена, оберегавшая ее сердце.

И как же ей знать наверняка, действительно ли Кейди любит ее или просто видит в ней мать его ребенка? Что, если они просто заигрались в счастливую семью? Что будет, когда исчезнет новизна и он поймет, что к такому он готов? Как ей тогда быть?