Читаем Кастручча [= Дневники королевы Оливии] полностью

Надо закончить. Нельзя бросать дело посередине. Смотрите, как некрасиво.

Отец поднялся.

По-моему, эти пятна лучше покрыть одним тоном. Скажем, желтым.

Отец (вяло). Всегда можно перекрасить обратно.

Мать. К прежнему всегда можно вернуться. Сравним — и перекрасим в лиловый. Помните?

Отец (приступая к работе). Или в красный. Если только не будет слишком кричать.

Мать (тоже приступая к работе). Если не будет слишком резать глаз.

Отец. Все же, когда она была синяя, смотрелось лучше.

Мать. Синяя смотрелась гораздо лучше.

Отец. Именно синяя, а не голубая.

Мать. Именно синяя, цвет речной волны…

Такая же комната — две раскладушки, портрет Королевы. Трое играют в города. Нетрезвый Луи, молоденькая девушка Дагни и Марта.

Луи. Париж.

Дагни. Женева.

Марта. Амстердам. (Она откликается не сразу, чем-то озабочена.)

Луи. Москва.

Дагни. Авиньон.

Марта (опять не сразу). Нью-Йорк…

Луи. Кострома. Дидель ожидал, что его появление поразит всех. Однако все, обернувшись к нему, лишь вежливо улыбнулись.

Луи. А, Дидель, привет. И опять на «а». А… А… Амстердам был…

Дагни. Моя очередь!

Дидель. Люлик!

Луи. Прошу прощения. Луи мое имя.

Дидель. Черт с тобой.

Луи. Я приехал! Не прикидывайтесь, что не узнаете меня!

Луи. Почему, я вас узнал. И полностью одобряю ваше решение вернуться на родину. В родные края. Присоединяйтесь, играем в города.

Дагни. Моя очередь. Аддис-Абеба.

Луи. И опять на «а». Братцы, что это вы, как нарочно. Алупка.

Марта. А… Дагни. Что с вами?

Марта. Я проиграла.

Дагни. Стоит ли убиваться. Столько городов на «а». Алма-Ата, Армавир.

Луи. Арарат…

Дагни. Арарат — гора.

Луи. Ладно, прервемся. А то Диделю, наверное, скучно. Он, пожалуй, лично объездил все эти города.

Дагни. Сознайтесь, Дидель, дома-то лучше? Сознайтесь!

Луи (косвенно предупредил). Дагни у нас дочка члена парламента.

Дагни. Зачем это вы? На что намекаете?

Луи. Стоит сказать слово, как в этом видят намек, то и дело! Все время на что-то намекаю. И только я. Почему!

Дагни. Потому что вы научный сотрудник. У вас каждое слово продумано… Тогда как научным сотрудникам как раз обижаться не на что. (Диделю.) У нас самый большой процент научных сотрудников на душу населения. Один сотрудник на шестьдесят семь человек. А в Берунди вообще ни одного, так что мы по-прежнему впереди.

Появился ее отец, Понтус.

Дидель (рад встрече). А это — узнаю. Пон-тик!

Понтус (добродушно). Да, все тот же надежный, верный Понтик. Понтус мое имя. Звезд с неба не хватает, но по всем общественным дисциплинам крепкие четверки, по родной речи обеспеченная тройка… А это, значит, наш заблудший Дидель. Родной язык-то не забыл?

Дидель. Как видишь.

Понтус. А я тем временем, как говорится, времени не тратил. Удостоился всенародного избрания в этот, как его… высший орган, парламент. Один из трех крепких ребят, так сказать Несем по очереди вахту. Один, как говорится, несет; двое, как говорится, отдыхают. (Весело осведомился.) Ну, так о чем у вас тут? Все дискутируете?

Луи. Вот, сравниваем. У нас, как говорится, и у них, так сказать, в Берунди. Сравнение далеко не в их пользу.

Марта (благонравно). У нас самый высокий процент стоклеточных шашистов. Раньше был один шашист, теперь он научил играть своего сына.

Дагни. А мы говорим: Берунди, Берунди…

Луи. Кто говорит? Никто не говорит.

Дагни. Я сказала в том смысле, что — говорят. Вообще говорят.

Понтус. Могу поделиться, так сказать, государственной тайной. Намечено расширение раскладушечной промышленности. Максимум, как говорится, через год Берунди по количеству раскладушек на душу населения будет да-а-леко позади!

Дагни захлопала в ладоши.

Луи. Браво, браво.

Дагни. А вот тут ваша ирония абсолютно неуместна.

Луи. Какая ирония! При чем тут ирония? Понтус, скажите своей дочери!

Дагни (горячо). Если хотите знать, о росте благосостояния свидетельствует одно уж то, что в родильном доме установлена очередь на усыновление детей. Моя подруга удочерила девочку!

Марта (нервно). Жанетка? Решила замаливать свои грехи.

Понтус. Тихо, тихо.

Марта. Прошу прощения. (Еще более нервно.) Нельзя спасаться за счет детей!

Понтус. Возьмите себя, как говорится, в руки. Здесь прибывший в страну человек. Как говорится, возвращенец.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Драматическая трилогия
Драматическая трилогия

Библиотека проекта «История Российского государства» – это рекомендованные Борисом Акуниным лучшие памятники мировой литературы, в которых отражена биография нашей страны, от самых ее истоков. Граф Алексей Константинович Толстой (1817–1875) – классик русской литературы, один из крупнейших наших поэтов второй половины XIX столетия, блестящий драматург, переводчик, создатель великолепной любовной лирики, непревзойденный до сих пор поэт-сатирик. Самой значительной в наследии А.К. Толстого является его драматическая трилогия, трагедии на тему из русской истории конца XVI – начала XVII века «Смерть Иоанна Грозного», «Царь Федор Иоаннович» и «Царь Борис». Трилогия Толстого, вызвавшая большой резонанс в России и имевшая небывалый успех на сцене русского театра, и по сей день остается одной из крупнейших вершин русской драматургии.

Алексей Константинович Толстой

Трагедия