Ката - дочь конунга

В силе духа девчонки Маша убедилась еще раз, когда та, проплакавшись, начала собираться. Вчерашний праздник, как оказалось, еще не закончился, и день неведомой Маше Аграфены плавно перетек в день Иоанна Крестителя, или, как по старинке говорили, Иванов день. Этот праздник Маша знала, кто в детстве на Ивана Купалу не обливался водой? Но тут все было развернуто широко и праздновалось с большим размахом.

В этот раз одежда была не яркая разноцветная. Маше надели поверх светлой льняной рубахи юбку некрашеной ткани, с тонкими голубыми вышивками по подолу. Ката нарядилась в такое же, только узор был красным. Она была все еще бледна, и глаза припухли, но, в целом, выглядела молодцом, и Маша все думала, откуда этот вчерашний ребенок берет силы.

На широком дворе расставили столы и лавки, откуда-то доносился запах жареного мяса. Служанки с запотевшими кувшинами разливали напитки. В шентре кривлялись под дудки молодые парни, у одного в руке был веник, и он все старался этим веником ударить второго. Тот уворачивался, и забавно кривил рожи. Кату усадили недалеко от княжеских детей. Маше нашлось место позади, за спинами знатных, но ее это вполне устраивало. Ката время от времени оглядывалась, будто теряла ее, а когда находила, то слабо улыбалась.

Все представление было долгим. Княгиня сначала произнесла молитву в память о великом святом, и люди повторяли, кто-то про себя, кто-то вслух, а потом, с широкой улыбкой, обрызгала присутствующих из лохани, заботливо подставленной двумя слугами. Это означало начало празднования. Дудки опять загудели, народ заговорил, засмеялся, дети бегали с ковшиками, стараясь облить друг друга, больше проливая на себя, чем на противника. Маша смотрела, как играет маленькая княжна Анна. Девочке было от силы лет пять. Она вспомнила слова старика на торгу, про дочь, которая долго будет рядом с матерью, но станет гораздо известнее ее. Анна… Анна Ярославна. Анна Ярославна?! Та самая? Маша уставилась на ребенка. Так вот кто она! Дочь Ярослава Мудрого, которая в будущем станет королевой Франции! Ничего себе! Про нее Маша знала не только из уроков истории, но и читала книги. Да, эта девочка действительно станет знаменитой. Сейчас будущая королева носилась вместе с другими детьми и смеялась взахлеб.

В центр вышли девушки, взялись за руки, начали ходить, завиваясь змейкой, петь что-то протяжное. Маша разобрала что-то про сватов и девичью долю. Ката обернулась, поманила ее ладонью. Маша подошла.

— Иди, — махнула головой подруга, — ворожи со всеми!

— В смысле — ворожи? — не поняла Маша.

— Суженого закликай, сватов зазывай, — пояснила Ката, — девушки незамужние все в том кругу.

— Да я, вообще-то, не планировала, — бормотала Маша, но ее уже увлекли в общий круг, схватили за руки и повели вместе со всеми. Слов она не знала, но с любопытством оглядывалась, как остальные старательно выводят слова древних песен. Наконец девичья змейка распрямилась и вытянулась вдоль рядов, где сидели и стояли мужчины. Девушки сделали несколько шагов вперед, расцепили руки, поклонились молодым людям. "Умойте!" — прозвучало хором. Маша приготовилась, что сейчас будут обливать водой, но произошло другое. Молодые парни и мужчины постарше шагнули вперед, в руках у них сверкало что-то разноцветное. И слева и справа от Маши девушки с удовольствием подставляли руки и шею, мужчины надевали на них украшения — бусы, браслеты, кольца. Так вот зачем был утренний поход на торг! Мужчины покупали своим зазнобам подарки! Маша старалась аккуратно выбраться из толпы, ей среди этого праздника любви было неудобно. Она шагнула из круга и натолкнулась на Светозара. Мгновенно оробев, она подняла глаза на парня и ощутила то, что ощутили все девушки, к кому подошли с подарками — причастность к чему-то важному и глубинному. Этими песнями завлекали возлюбленных издавна, когда еще православный бог не пришел на славянские земли, и призыв неизменно работал. Светозар был как всегда серьезен и сосредоточен, и энергию, исходящую от него, Маша ощутила, даже не прикасаясь. Молодой мужчина протянул руки и положил ей на ключицы тонкое ожерелье из серебряных пластинок. В каждой пластинке был инкрустирован маленький самоцвет. Маша не успела восхититься подарком, Светозар взял ее за руку и надел на средний палец левой руки колечко.

— Люба ты мне, — глухо произнес он, и сердце ее заколотилось с удвоенной силой, — да и я тебе, знаю, не противен. Пройди со мной над костром, раздели полночное купание…