Катабасис

Дэн позвал всех во второе помещение. Новаб вошел во второй проход на улице проходя через небольшую комнатку в зал по больше. В этой комнатке было также пусто, однако экумена показывала, что ранее тут стоял биопринтер и нанокон — наноконструктор, способный не только производить объекты разной сложности, но и расщеплять любое сырье на материалы. Глянув еще раз на документацию Новаб подметил — помимо производственного оборудования, аванпост получил также кучу лицензий на широкий ассортимент нейроимлпантов, сервисных модулей к ним и программам. Была и другая дорогущая лабуда названия которой ему и прочитать было сложно. Задумавшись, решил что эти ученые были слишком уж автономные.

Вспышка света и громогласный рев заставили обратить на себя немедленное внимание, отчего Новаб дернулся от внезапности и вскинул оружие целясь в проем. Это была молния. Ден перемотал время — месяц назад тут была гроза. Звук ливня смешивался с ветром, а в нос вкрадывался запах сырости.

— Тише, свои! — сказал Трун с улыбкой поднимая руки. Тоже решил посмотреть, что там раскопал в архивах напарник. Дополнительная реальность порой так наслаивалась на мир, что можно было легко потерять чувство границы.

Прошли в комнатку которая теперь была пустая, но месяц назад тут был раздут огромный белый шар жилого модуля. Само помещение имело еще три прохода, один из них вел на верхние этажи. Исследователь зашел в небольшую секцию предбанника, где после дезинфекции его пропустило внутрь. Новаб просто прошел сквозь текстуры, где уже находилась его команда наблюдая за учеными.

В надувной комнатке за небольшим столиком в центре сидел ассистент по имени Игорь (если верить документам) и после снятия верхнего скафандра его старший коллега присоединился к ужину. Тарелка со свеженапечатанным на биопринтере и там же разогретым стейком заставила Новаба томно сглотнуть. Он то за последние двое суток только несколько раз нормально ел, и то по специальной норме. Все остальное время на сибусе. Лица напарников говорили, что он был не одинок в своих мыслях.

Виктор, старший из ученых, не найдя вилку притянул ту себе с небольшого столика телекинетикой, выдавая в себе психонета. Практически во всех предметах что изготавливались присутствовали сверхпроводниковые маркеры — стандарт введенный еще в седую древность на Земле.

— Надо что-то делать. — шепотом сказал Игорь, беря с мелкой тарелочки огурец, того же изготовления.

— Заткнись. — также шепотом процедил сквозь зубы Виктор, делая отстраненный вид.

— Нет. — твердо но тихо сказал Игорь. Видимо они понимали что их могут прослушивать — прямо сейчас или в будущем. — Время идет. Они могут кого-то привести. Нельзя так все оставить. Надо их найти. — скороговоркой говорил Игорь, крутя глазами по пустой комнате.

— Черт. — со вздохом выпустил из себя Виктор, зло разрезая стейк на мелкие кусочки — Все ровно новых искать. Вот тогда и совместим. Никаких новых записей. — сказал он и закинул кусочек в рот. — Понял? Подробности только по мыслеканалу. — затем наколол следующий. Игорь немного скривился будто в салате попалось что-то горькое. Он не любил ментальное общение с холеричным наставником, слишком тяжелые у того мысли и эмоции. Да и свои он еще не всегда умел грамотно скрывать.

Оба исследователя еще минут пятнадцать молча ели пока не разошлись по своим делам, скрывшись слоем инфополя друг от друга вместо занавески. Док заметил что в экумене зафиксировано небольшое увеличение электромагнитной активности — видимо они все же общались по мыслеканалу выведенному за пределы экумены. В комнате было мало сенсоров и все слабые, потому возможности дешифровки не представилось.

На следующий день оба покинули аванпост и больше не вернулись.

— И что мы имеем? — спросил больше сам себя нежели других Новаб, но голосовая связь не смотря на помехи гула, передала всем.

— Виктор имеет большой опыт в эксплуатации нейроимплантов и работы с разумом, в любых формах. Его мемоконнектометр принадлежит целой череде поколений кибернетиков и нейробиологов. Среди них и психокинетики. — сказал Дэн листая личное дело. Мемокннектометры, или МКМ, сохраняли в себе большую часть опыта и личности носителя. После смерти его имплантировали следующему поколению. Благодаря этому МКМ мог делиться опытом с подрастающим ребенком и к тридцати годам новый человек имел почти полный доступ к жизненному опыту другого, которого уже нет. Прошлый носитель мог иметь другое мироощущение, пол, культуру и взгляды, порой даже подвид. Но если все это постепенно открывается с детства, словно морской прилив из воспоминаний, то отторжения реципиента нету. Старая личность органично переплетаться с новой. Порождая не по годам развитого индивида. Это создавало целую вереницу личностей связанных во времени в надличностную структуру — темпоральную сущность, что с каждым поколением укреплялась и усложнялась. Очень полезно для общества, желающего стабилизировать свои институты и структуры, закинув якоря сквозь время.