Катаев: «Погоня за вечной весной»

В 1960-м в Париже гадалка-турчанка (сказавшая и про осколочную рану бедра, и про будущую операцию, и про награждение «Золотой Звездой») воскликнула:

– Что же вы меня не предупредили? Это же необыкновенный человек. Это – Царь!

«Царь, разумеется, по их терминологии», – добавляла Эстер, снижая пафос.

Влюбленное повелевание жизнью…

Наследник великой литературы. В Катаеве всегда было сочетание властности и легкомыслия, как у человека, по его признанию, с самого начала понимавшего, что он особенный.

Он щедро называл свои произведения чужими полюбившимися строчками. А я назвал и эту книгу, и все восемь частей – его строчками.

Он написал, что «прожил свою жизнь в счастливом дыму».

Оглянувшись на петли длинной дороги, спросим себя: в счастливом ли?

Кадильный сладкий дым горестного отпевания матери, чад военных пожаров, зеленовато-желтый туман газовой атаки, дымчатые тифозные видения, бронепоезда и пароходы в угольном дыму, пороховой дым расстрелов, растаявшее облако несбывшейся любви, дым кирпичной трубы Магнитки и вересковой сталинской трубки, операционный мираж, пестрый дым литпроцесса с пламенными выпадами критика Дымшица…

Ничто с детства и до ухода не могло заслонить его необычайно зоркий и, конечно, вопреки трагизму – радостно-детский взгляд.

У Катаева была глубокая душа. И таинственная.

Свою тайну он унес с собой.

Обычно люди стараются не вспоминать травмирующие события. Он хотел осознать, осмыслить и прочувствовать все до конца. Не боялся прикасаться к ранам, не заживавшим никогда. Он с разных сторон и на все большей глубине вновь и вновь возвращался к главным, болевым точкам жизни.

Обостренно одинокий, закрытый, скрывавший важную часть себя даже от близких, он заглушал страдания бравадой, буффонадой, попойками, показной беспечностью. Но и настоящей литературой.

Поэтому все же дым счастливый.

Жизнь воспринималась им как произведение, а значит, и принималась.

Катаев – весь вызов. Он весь – слишком. Художник-маг, которому завидуют и сейчас и чей дар не могут оспорить. Баснословно успешный, но не через карьерные интриги, а благодаря дару.

В силу этого редкого дара он был сам по себе, свободный от групп, стаек, общественного мнения.

Спасатель судеб. Устроитель литературы, которая без него была бы другой. Бескорыстно открывавший и опекавший таланты.

Русский человек. Потомок славных родов. Герой войны. До конца дней сохранивший офицерский государственнический инстинкт.

Оболганный. Да, так. Слева и справа бормочут нелепые небылицы и однообразные байки, пытаясь представить бóльшим грешником, чем остальные…

Он был грешен, но в отличие от очень многих не разыгрывал святошу.

Отрицание Катаева – унылая стайность, которая передается во времени.

Наслаждение Катаевым – вечная весна.

Приложения

Приложение 1 Основные сочинения Валентина Катаева

1923 – «Сэр Генри и черт».

1924 – «Остров Эрендорф».

1924 – «Повелитель железа».

1926 – «Растратчики».

1927 – «Квадратура круга».

1928 – «Отец».

1932 – «Время, вперед!».

1936 – «Белеет парус одинокий».

1937 – «Я, сын трудового народа».

1940 – «Домик».

1944 – «Жена».

1945 – «Сын полка».

1949 – «За власть Советов».

1951 – «За власть Советов» (новая редакция).

1956 – «Хуторок в степи».

1960 – «Зимний ветер».

1964 – «Маленькая железная дверь в стене».

1965 – «Святой колодец».

1967 – «Трава забвенья».

1969 – «Кубик».

1972 – «Разбитая жизнь, или Волшебный рог Оберона».

1974 – «Фиалка».

1975 – «Кладбище в Скулянах».

1978 – «Алмазный мой венец».

1980 – «Уже написан Вертер».

1982 – «Юношеский роман».

1986 – «Сухой лиман».

В печати выходили очерки и юморески Валентина Катаева под псевдонимами: В. Къ., Вал. К., Валентин Петрович, Старик Саббакин, Оливер Твист, Митрофан Горчица и др.

Приложение 2 Письма из личного архива Людмилы Коваленко

Илья Ильф и Юрий Олеша – Анне Коваленко

Дружок!

Молодец, что решила ехать. Жду тебя. Я уже забыл какая ты точно. Говорят, ты подстриглась… Приезжай. Увидимся. Думаю, что здесь тебе будет хорошо… Жду.

Целую лапки с нежностью.

Поцелуй Тамару. Кланяйся маме и Сереже.

Юра

.

Дорогая Муся,

я вновь призываю Вас к себе. Пребудьте с нами. Все написанное подтверждаю.

Целую.

Иля

.