Катафалк дальнего следования [Сборник]

Лев Иванович нахмурился, утешать плачущего взрослого мужчину у него нет ни времени, ни желания. Он предупредил Губина, чтобы тот сидел дома до вечера, и направился к машине. Ему никак не давала покоя мысль: неужели старик Дымов лжет? Он ведь лично видел гроб в купе, сейчас Губин подтвердил, что пенсионер перевозил тело мертвой жены или делал вид, что в гробу ее тело, чтобы скрыть взрывчатку. По-прежнему все указывало на то, что Дымов врет, скорее всего, чтобы скрыть свою причастность к взрыву. И в эту версию укладывалось убийство свидетельницы – проводницы Кати. Только какие-то несостыковки, мелкие и шероховатые, будто занозы, никак не давали Гурову спокойно принять этот вариант объяснения случившегося.

Пока они ехали по новому адресу, который он озвучил напарнику, появилось время, чтобы прикрыть глаза и спокойно поразмышлять. Гуров все-таки выяснил, что не сошел с ума и Катя в роли проводницы в ночном вагоне ему не привиделась, что подтвердили Губин и Дымов. Дальше ему надо разобраться со взрывом, вернее, с деталями его организации, чтобы понять, был ли у взрывника мотив убить Катю. Что она могла случайно увидеть?

Дымов задумал преступление, но из-за того, что выпил лишнего, допустил ошибку, взорвал гроб, начиненный взрывчаткой, раньше положенного. И еще в вагоне были обнаружены останки тела. Неужели он действительно убил жену и вез ее в гробу по железной дороге, чтобы никто не обнаружил во время досмотра взрывчатку. Ведь все пассажиры проходят с багажом через рамки металлоискателя, а вот такой груз, как труп, скорее всего, пропустили без проблем. Работники не захотят вскрывать ящик, осматривать тело в поисках потенциальной опасности. «Без экспертизы не обойтись», – подумал Гуров. Ему нужны были конкретные доказательства вины Дымова, потому что пока свидетели действий пенсионера нашлись лишь до момента его посадки в вагон. А чтобы понять, что произошло дальше, ему нужны заключения криминалистов.

Возле дома Настасьи, где еще недавно он приходил в себя после взрыва, Кирпич, который всю дорогу молчал, о чем-то думая, вдруг спросил:

– Дымов говорит, что его жена живая ехала, а Губин, что она мертвая. Как на самом деле-то было?

– Хороший вопрос, Саша, хороший. – Лев Иванович подмигнул мужчине. – Это как с вашей водой. Кто-то считает, что она живая, а кто-то – что мертвая. Правдивый ответ могут дать только специалисты из лаборатории, вот мы сейчас и спросим у представителя официального следствия, что установила медэкспертиза.

При виде опального московского опера, да еще и в сопровождении охранника Семеновой, за окном, где дежурила Настастья, раздалось оханье и торопливые старушечьи шаги. Видимо, пенсионерка побежала срочно оповещать поселок о главной новости – наглый оперативник из Москвы вернулся в Туманный.

На появление в дверях Гурова следователь Егоркин отреагировал так же – охнул и шагнул назад.

– Лев Иванович?

– Он самый! – бодро сказал Гуров и шагнул внутрь квартиры.

За его спиной мелькнула крепкая фигура охранника, отчего Егоркин воскликнул еще громче и отступил на кухню. Лицо у него вытянулось от шока, рот по-рыбьи открывался в беззвучном вопросе. Но объяснять ничего Лев Иванович не собирался: еще недавно молодой прокурорский следователь вместе со всеми жителями выгонял его из Туманного, так что пускай теперь наслаждается последствиями своего малодушия. Он кивнул на высокую кипу документов на кухонном столе:

– Трудишься, ищешь доказательства вины Дымова?

Егоркин нехотя кивнул, метнул взгляд в сторону застывшего в проеме Кирпича и прошептал одними губами:

– Вас ищут, Москва сюда выслала спецгруппу.

Гуров с облегчением вздохнул – Орлов сработал оперативно, но вслух произнес:

– Мне нужны отчеты из криминалистической лаборатории относительно взрыва в вагоне. По убийству Екатерины Семеновой ничего пока не готово.

Следователь покраснел, не зная, что сказать о том, что труп дочери забрала Маргарита прямо с места преступления, наплевав на все официальные процедуры.

Егоркин подвинул оперативнику солидную пачку листов:

– Все здесь.

Лев Иванович кивнул и углубился в чтение. В квартире воцарилась тишина. Тикали часы на стене, ерзал на стуле Егоркин, скрипел половицами Кирпич, который нетерпеливо переминался с ноги на ногу в коридоре, шелестел листами Гуров, внимательно читая каждую строчку. Выводы официальной экспертизы его не обрадовали – фрагменты тела женщины, предположительно старше пятидесяти лет, судя по состоянию костной ткани. Идентифицировать личность криминалисты еще не успели, исследование ДНК – дело долгое. Поэтому чей труп нашли в вагоне, до сих пор неизвестно. По официальным документам числились два пропавших человека – проводница Селиванова Светлана Юрьевна и пассажирка Дымова Ольга Борисовна, обе примерно одного возраста, поэтому точное установление личности произойдет только после того, как следователь найдет для сравнения образцы тканей женщин.

Уставший ждать Кирпич буркнул:

– Я в комнате подожду.

Он исчез в зале.

Как только под его тяжелым телом заскрипели пружины старенького дивана, Егоркин торопливо зашептал: