Катаясь на «Пуле»

Я опустил голову и увидел значок-пуговицу, приколотый к нагрудному карману моей рубашки. "Я КАТАЛСЯ НА "ПУЛЕ" В ТРИЛЛ-ВИЛЛИДЖ, ЛАКОНИЯ". Тут я все понял: он перевесил значок на мою рубашку, прежде чем вытолкнуть меня из машины. Оставил свою метку, позаботился о том, чтобы я не вообразил, будто встреча с ним мне причудилась. Кровавые полумесяцы на тыльной стороне ладоней говорили за то, что я действительно ехал в "мустанге", за рулем которого сидел мертвяк. Значок-пуговица стал еще одним подтверждением. Он предложил мне сделать выбор, и я выбрал.

Тогда почему моя мать до сих пор жива?

- Это? - я коснулся значка подушечкой большого пальца, погладил его. Это мой счастливый амулет, - ложь, ужасная ложь, но ничего другого в голову не пришло. - Я получил его, когда ездил туда с мамой. Мы вместе прокатились на "Пуле".

Ивонн, Властительница информации, лучезарно улыбнулась, словно никогда не слышала ничего более приятного.

- Обнимите ее и поцелуйте. Встреча с вами подействует на нее лучше любого снотворного, прописанного врачами. Лифты там, - она указала. - За углом.

Поскольку посетителей к пациентам уже не пускали, лифта я ждал в гордом одиночестве. Слева, у закрытого газетного киоска, стояла урна. Я сорвал с рубашки значок, бросил в урну. Вытер ладонь о джинсы. Еще вытирал, когда открылись дверцы кабины. Вошел и нажал на кнопку с цифрой четыре. Кабина плавно пошла вверх. Над кнопками висел плакат, сообщающий о том, что на следующей неделе будет приниматься кровь от доноров. Пока я его читал, мне в голову пришла идея... да нет, не идея, я уже точно знал, что так и будет. Моя мать умирала, в эту самую секунду, когда лифт медленно поднимал меня на четвертый этаж. Я сделал выбор, а потому именно мне предстояло первому увидеть ее мертвой. По-другому просто быть не могло.

Открылись двери кабины, и я увидел другой плакат. Рисованный палец прижимался к рисованным большим красным губам. Ниже тянулась надпись: "НАШИ ПАЦИЕНТЫ ОЦЕНЯТ СОБЛЮДЕНИЕ ВАМИ ТИШИНЫ". Коридор уходил от лифтов направо и налево. Двери с номерами располагались в левой части коридора. Туда я и направился, но с каждым шагом мои кроссовки набирали вес. Я заметно сбавил скорость, проходя мимо четыреста семидесятых номеров, а между 481-й и 483-й палатами просто остановился. Не мог идти дальше. Пот, холодный и липкий, будто застывающий сироп, потек по лицу. Желудок скрутило. Нет, я не мог идти дальше. И уже собрался развернуться и трусливо бежать. С тем, чтобы на попутках добраться до Харлоу и уже утром позвонить миссис Маккарди. Утром мне было бы легче смириться с утратой.

Начал таки поворачиваться, когда медсестра высунулась из двери... палаты моей матери.

- Мистер Паркер? - шепотом спросила она.

И я едва не ответил: "Нет". Но потом кивнул.

- Заходите. Только быстрее. Она отходит.

Этих слов я и ожидал, но, тем не менее, лицо у меня перекосило у ужаса, а колени подогнулись.

Медсестра все это заметила, поспешила ко мне, шурша халатом, с тревогой в глазах. На бадже, прикрепленном к нагрудному карману, я прочитал: "ЭНН КОРРИГЭН".

- Нет, нет, я про снотворное... она вот-вот заснет. Господи, какая же я глупая. Она в полном порядке, мистер Паркер, я дала ей "амбьен" и она отходит ко сну, вот что я хотела сказать. Вы не грохнетесь в обморок? - она взяла меня за руку.

- Нет, - ответил я, еще не зная, грохнусь или нет. Перед глазами плыло, в ушах гудело. Я подумал о том, как дорога уносилась под колеса автомобиля, в лунном свете напоминая дорогу из черно-белого фильма. "Ты катался на "Пуле"? Я проехался четыре раза".

Энн Корригэн привела меня в палату, и я увидел мать.

Женщина крупная, она, тем не менее, едва виднелась на маленькой и узкой больничной кровати. Ее волосы, больше седые, чем черные, разметало по подушке. Руки, лежащие поверх одеяла, напоминали руки ребенка, даже куклы. От инсульта рот у нее не перекосило, как я того ожидал, но кожа пожелтела. Она лежала с закрытыми глазами, но, стоило медсестре произнести ее имя, открыла их. Синие-синие, что у нее не старело, так это глаза, и живые. Какое-то мгновение она смотрела в потолок, потом взгляд остановился на мне. Она улыбнулась, попыталась протянуть ко мне обе руки. Одна поднялась. Вторая, подрожав, чуть-чуть оторвалась от одеяла, чтобы снова упасть на него.

- Эл, - прошептала она.

Я шагнул к кровати, но лицу потекли слезы. У стены стоял стул, но мне он не требовался. Я упал на колени рядом с кроватью, обнял маму. От нее пахло теплом и чистотой. Я поцеловал ее в висок, щеку, уголок рта. Она подняла здоровую руку, пальцем провела мне под глазом.

- Не плачь, - прошептала она. - Незачем.

- Я приехал, как только узнал. Позвонила Бетси Маккарди.

- Я же ей сказала... уик-энд. Сказала, что ты можешь приехать на уик-энд.

- Да, но я не мог ждать, - я прижался к ней.

- Автомобиль... починил?

- Нет. Добирался на попутках.