Катаклизм (СИ)

Если не обращать внимания на необычные выпуклости на доспехе, то при полном снаряжении ее вполне себе можно спутать с мужчиной. Впрочем, менее красивой она от этого не становилась, именно поэтому под «полным снаряжением» так же подразумевается наличие шлема. Просто… если Элли выглядела как девушка, то Элеонору, скорее, можно было уже сравнить с женщиной, хоть и физически они были почти что одинакового возраста. Из-за влияния магии, ее тело перестало стареть где-то в районе двадцати с лишним лет. Именно поэтому она выглядела так молодо, хоть и ментально была старше кого-либо из них.

— У тебя очень ароматный напиток. — Приметил Винтер, попытавшись продолжить разговор.

— Глинтвейн. Можешь тоже взять внизу, он очень вкусный. Или… — Элеонора перевела взгляд на Винтера, и на момент ему показалась, что она только что сверкнула своими кроваво-красными глазами, подобно кошке. — Можешь попробовать у меня, если хочешь. — С некой хитростью говорила она, будто прямо сейчас замышляет что-то нехорошее. — Мне не жалко.

Хоть она и решила пошутить таким образом, выбив Винтера из зоны комфорта таким коварным видом, в один момент он даже подумал, что она действительно подмешала какой-то яд в свой напиток и теперь предлагает ему. Даже сейчас, когда мир оказался лишен магии, ее глаза, подобно догорающим углям, светились в темноте кроваво-красным.

— Нет, я не собираюсь у тебя отнимать лакомство. — Усмехнувшись, ответил он.

Элли и Элеонора определенно отличаются друг от друга, но в теории, Элеонора не могла получить силу Сингулярности без вмешательства Винтера. Он знал ее с самого того момента, как она удосужилась заиметь проклятие бессмертия, а это было еще тогда, когда у нее даже не сломался голос. И если уже Элеонора имеет белые волосы и красные глаза так же, как Элли, что и является симптомами бессмертия, значит, в ее реальности проклятие точно так же не обошло ее, как и здесь. Из-за этого возникают несостыковки…

Так уж получилось, что Винтер являлся тем, кто наслал на мир проклятие бессмертия — а значит, исключать возможность их знакомства просто не представляется возможным. Силой Сингулярности так же изначально владел Винтер, и в купе с проклятием бессмертия, у Элеоноры просто не было варианта, где она не смогла бы встретиться с ним.

Однако…

— Я же сказала, что не против. — Всеми силами стараясь изобразить недовольство, фыркнула она. — Впрочем, дело твое.

Элеонора, кажется, совсем не помнит Винтера. Или очень хорошо делает вид, что она его не помнит. И это заставляет метаться его меж двух огней: с одной стороны он хочет спросить напрямую, узнать, действительно ли она его не помнит… но что-то останавливало его. Заставляло его заткнуться, задуматься о том, что это будет совсем неправильно. Он осознавал, что это скорее всего и к лучшему, раз она его не помнит.

— Как ты оказался вплетен в это, Винтер? — задала она вопрос, сделав еще один глоток из кружки. — Почему ты оказался там? Ответь честно.

— Потому что я пытался остановить ее, но не смог. — Опечалено ответил он.

— Неподалеку от нее было тело, лишенное головы. — Продолжила она. — Это тело… оно принадлежало тебе, не так ли?

— Это был Винтер, который попытался остановить Кровавую Принцессу словами. — Он запнулся, будто не хотел говорить лишнего. — Теперь остался только я.

— «Кровавую Принцессу», да? — усмехнулась она. — Я проторчала в собственной могиле так долго, что уже и забыла, какие потрясающие прозвища давали мне люди.

— А что насчет тебя? — поинтересовался Винтер. — Как ты оказалась здесь?

— Это непросто. — Склонив голову вбок, она вздохнула. — Другая Элеонора сказала мне.

— Вот как. — Проматывая все у себя в голове, покивал Винтер. — Интересно, как она узнала о происходящем. Почему это произошло?..

— Таково наше проклятие, Винтер. — Элеонора вновь взглянула в его глаза, в этот раз еще более настойчиво, чем раньше. — И, несомненно, это и твое проклятие тоже. Мы можем умереть, провалиться в темнейшую бездну, потерять все, что мы имеем… но…

— Но мы никогда не перестанем существовать. Не исчезнем. — Закончил за нее Винтер. — Таково проклятие тех, кто касался Сингулярности.

Путешественник во времени, или путешественница среди реальностей, не важно — они оба обречены существовать вечно, потому что даже проиграв, к ним на смену сможет прийти другой, тот, кто не потерпел поражения. Элеонора не принадлежит к этой реальности, но она все же явилась сюда, так произошло и во многих других реальностях.

Вне всяких сомнений, есть реальность, где Элеонора так и не появилась. Как есть и реальность, где Элли отказалась от своего решения, и ничего этого не произошло. Но сейчас, они имеют что имеют — Винтер проиграл, но к нему на смену пришел другой. Элли уничтожила все, что было связано с магией, и правосудие пришла вершить Элеонора. Они все одинаковые, одни и те же люди, и в то же самое время они разные.

— И все же мы должны продолжать… я не хочу, чтобы эта реальность оказалась худшей из всех возможных. — Вновь заговорила Элеонора.