Катаклизьма. Сетевая Сага (СИ)

Тем временем вой защитников здания прекратился и Гордей Михеич застал людей, по своём возвращении, в совершенно ином положении. Как бы ухватившись за последнюю соломинку, что даётся милостивым Богом каждому утопающему, люди наконец-то самоорганизовались и чинными рядами, старательно соблюдая субординацию (впереди - более важный гусь, за ним - гусь чином помельче) двинулись всею массою в левую сторону коридора, - туда, где имел место быть начальственный кабинет Исидора, отца-командира, Петровича. Сработало простейшее и древнейшее правило: массе в лихую годину должно иметь руководство, а иначе - кердык! Вот к нему-то, к руководству, и направила свой путь, в надежде на лучшее, упавшая духом, подавленная, людская офисная масса!

Плюгавец не замедлил влиться в ряды идущих - "Куда все, туда и я!" - и смиренно поплёлся, влекомый толпою, в нужном толпе направлении.

Чудовищной силы грохот неожиданно прокатился по всему зданию, встряхнув его до самого основания! То известил о себе осаждённых защитников офисной цитадели, взятый в крепкие, бугрящиеся сталью мускулов, руки предводителя слесарей, лом, найденный одним из воинов в кочегарке, и доставленный им к месту сражения.

Вгрызаясь остриём в жалобно звякающий металл, лом мгновенно изрешетил входную дверь множеством отверстий. Всем - и "Профессору", и его не в меру возбуждённым, в изодранных рубищах, бойцам - стало вдруг ясно, что жить ей осталось недолго: ещё усилие - и дорога к победе будет открыта! Торжествующий рёв грядущих победителей пронизал округу.

Сердца защитников цитадели, учуявших близость катастрофы, содрогнулись. Объятые ужасом люди, точно подстёгнутые больно жалящей плетью, тут же, с места в карьер, что было мочи рванулись к цели своего движения. Вой возобновился. Плюгавец, сбитый с ног обезумевшей, потерявшей остатки рассудка толпой, плакал, распластанный на полу, корчась в луже собственной крови, смятый и растоптанный пронёсшимися по его телу офисными работниками.

Воющие люди сгрудились наконец у начальственного кабинета, но дверь в него - увы! - оказалась запертой...

***