Катаклизьма. Сетевая Сага (СИ)

Господи, до чего же прекрасен твой мир!.. Сколь чудесно смешение красок!.. До чего хороша до самого края полная жизнью земля!.. Сколько звёзд изумрудных лучится ночью в бархате неба!.. Сколько песчинок покоится в бездне ужасной у моря на дне!.. Сколько девушек... юных и чистых... томится... унылые дни коротая... без... мужика... - думает, очнувшись от долгого сна, лежащий - лицом к лицу - в обьятиях разоблачённой до её натурального вида Юленьки, настроенный на высокий лад Исидор Петрович. Празднотекущая мысль его философически блуждает в тёмных закоулках только что пробудившегося сознания, то стремительно продвигаясь вперёд, то притормаживая, отдыхая...

Отгоревшие свечи, дотоле дарившие комнате магию огня, теперь замещает ночник, приглушённо светящийся со стены. Вглядевшись на миг в очаровательное личико такой родной, такой близкой к нему - тело к телу! - всё ещё спящей женщины, Исидор Петрович продолжает своё размышление:

- Сколько девушек... юных и чистых...- тут он, не удержав позыв, широко и белозубо зевает и вновь углубляется в беспокоющую его мысль, - ... много девушек юных и чистых... коротает унылые дни... коротает их...! - здесь Исидор Петрович начинает ворочаться, в низу его живота пробегает, об-дав его жаром, зудящий бесёнок, однако же он, найдя в себе силы, заканчивает: - ...много девушек юных и чистых... коротает унылые дни... - и теперь уже вслух, громко, с прорезавшейся в голосе болью, - БЕЗ МЕНЯ..!

БЕЗ МЕНЯ...!!

БЕЗ МЕНЯ-Я-Я-Я-Я-Я......!!!

...А-А-А......!!!!!!!!!

"Гы-ы-ы!"

- Что с тобой? - подала голосок разбуженная гортанным вскриком Юленька. - Не пугай меня, Исидор!

Вместо ответа Исидор Петрович протягивает длань в её сторону и, мягко коснувшись сдобных, с изюминками вздутых сосков, булочек, нежно гладит их, одновременно с тем облизываясь, точно вороватый и наглый, учуявший близость сметаны, кот.

Будто током пронзённая от ласки его, рыжаво заросшей грубым жёстким волосом, руки, Юленька взопрела: поры её молочно белеющей кожи изошлись росинками будоражащей нюх влаги. Стон сорвался с пухлых, рдеющих, как соком граната налитых, губ.