Катакомбы

Болото, хоть и выглядело обычно, но из-за того, что всё вокруг было окутано туманом инквизиторам приходилось приглядываться всюду, видя странные очертания. То тут то там валялись камни, некоторые с лошадь величиной. Марк заметил камень напоминающий менгир, который видели инквизиторы в городе. А вон камень, выглядевший словно капитель огромной колоны. Следующий напугал Джеймса до чертиков, на нём были словно застывшие в лица, выражающие ужас. Однако сходить с тропы инквизиторы не решились, удовлетворившись лишь разглядыванием причудливых камней издалека.

— В этом болоте погибли многие — вдруг проговорил Капитан, вырвав Джеймса из видения где на его глазах солдаты сжигали деревню, попутно убивая любого, кто пытался бежать.

— Путники как мы? — слегка сонно спросил парень

— Нет, что-то гораздо древнее. Это место, оно пропитано смертью. — задумчиво проговорил капитан.

Когда солнце начало клониться к закату отряд заприметил впереди деревню. Она представляла собой около десятка построек, обнесенных частоколом. И скоро отряд по деревянному настилу подходил к южным воротам. Из башенки у ворот, с крышей из веток и сена, высунулся караульный.

— Чего надобно у нас?

— Путники, сбились с пути, идем на север, в Дерн. — первым ответил капитан.

— Из Бельза?

— Да.

Наблюдатель продолжал всматриваться в приехавших, когда к нему подбежал коротышка и что-то прошептал на ухо, после чего караульщик еще раз окинул взглядом путников и проговорил.

— Ладно, проезжайте, мы дадим вам ночлег, но только на одну ночь. Завтра утром вы двинетесь дальше.

И вот ворота отворились и под пристальным надзором местных отряд проехал в центр деревушки, где уже четверо или пятеро низких и коренастых людей что-то горячо обсуждали между собой. Наконец заметив приближающихся один из них вышел вперед.

— Меня зовут Вжик, я рад приветствовать вас в нашей деревне. Идите за мной. — с этими словами коротышка который казалось был за главного зашагал к одному из домиков на площади, и инквизиторы двинулись за ним.

Дом был небольшим, да и называть это домом было бы большим преувеличением. Это была хижина-полуземлянка, сколоченная из бревен и покрытая листьями и грязью. Лошадьми в деревне кажется никто не пользовался, так как места чтобы привязать своих инквизиторы не нашли.

Внутри хижины было тепло и уютно, в центре в каменной печи горел костер, дым от которого выводил к дыре в крыше. Все из отряда тут же расселись вокруг стараясь согреться после двух промозглых дней под пасмурным небом севера. Болото и холодные ветра этих краев заставляли кого угодно с любовью вспоминать тепло и уют, который может подарить даже самая простая хижина, способная укрыть от ветра и дождя.

— Капитан, почему нас перестали преследовать после башни? — задал вопрос Джеймс, к которому под вечер уже вернулась ясность мысли.

— Не перестали. Прошлой ночью я разобрался еще с парой мертвецов.

— Сами? — удивлённо спросил парень.

— Если понять, как работает заклинание, его можно разрушить, а без заклинания это просто трупы. — холодно проговорил Эрнест

— Куда двинемся дальше?

— Найдем способ перебраться на другой берег, и обогнув лес выйдем на тракт, а по нему уже доберемся до города, где сможем доложить о произошедшем. — смотря перед собой ответил капитан. В его голосе чувствовалась усталость.

— Думаете нас отпустят?

— Конечно нет, но мы постараемся сбежать. Как самочувствие? — внезапно подняв взгляд на Джеймса спросил капитан.

— Уже лучше, почти не болит, и видения все реже и реже, кстати, что это?

— Наверное, мои воспоминания, во всяком случае я, когда проходил нечто подобное, видел воспоминания своего предшественника.

— То есть…

— Наша память в нашей крови, то что ты выпил, эликсир в основе которого лежит моя кровь, и немного магии.

Джеймс замолчал, глядя на костер. Если все что он видел воспоминания старика Эрнеста, то жизнь у того была мягко говоря не сахар, человек потерявший все, и нашедший отдушину в вере. Джеймсу стало жалко капитана. Для отряда он был человеком стальной закалки и характера, никто не знал, что творится у того на душе, а он никогда и не пытался делиться, или рассказывать про свое прошлое. У него, в отличии от многих в инквизиции до службы была нормальная жизнь, человеческая, он умел любить, и был любим, пока не потерял всё.