Катакомбы

Они пробрались через неохраняемый сад школы к самому дому и положили там все три мины. Две мины они пристроили у заднего крыльца, а одну, на всякий случай, – в воротах. Они так медленно ползли через сад, так долго лежали в сыром снегу возле каждой изглоданной зайцами яблони, так терпеливо пережидали малейший подозрительный шум, что на все это у них ушло не менее двух часов. Когда они вернулись к колодцу, по всем дворам села Усатова уже пели третьи петухи. Они благополучно спустились в колодец, зажгли оставленный фонарь и скоро достигли лагеря.

Их уже давно ждали. Все были в сборе, все были вооружены и ждали только сигнала, чтобы приступить к выполнению второй части задуманной операции. Тотчас весь отряд, в полном составе, отправился к ходу "ежики". Здесь все они вышли наружу и подняли страшную пальбу в воздух. Патронов в катакомбах осталось совсем немного, но для этого случая Черноиваненко приказал каждому человеку выпустить полную обойму. Они стреляли и бегло, и по команде, и залпом. Серафим Туляков строчил из пулемета, давая одну за другой длинные очереди. Цимбал бросил несколько гранат, которые, разрываясь, судорожными вспышками освещали землю, и небо, и трупы расстрелянных пленных. В довершение всего каждый во все горло кричал "ура". Они подняли такой шум, что издали можно было подумать, будто целый батальон идет в атаку.

Очень скоро где-то вдали стали вспыхивать электрические фонарики, послышалось несколько винтовочных выстрелов часовых или патрулей. В серое предутреннее небо полетели разноцветные сигнальные ракеты, и рожок горниста сыграл тревогу. И в тот же миг над Усатовыми хуторами вспыхнула молния, рванулось высокое разноцветное пламя, и грохнул взрыв, от которого задрожала земля, – это, по всей вероятности, поднятый по тревоге комендант выскочил со всем своим штабом на крыльцо, где совсем недавно побывали Туляков и Цимбал. И не успело эхо первого взрыва утихнуть где-то за волнистым краем сумрачной снежной равнины, как ударил второй взрыв, немного послабее первого, но тоже достаточно сильный, – вероятно, это из ворот школы выехала маленькая дежурная танкетка и напоролась на другую мину.

– Вот это и есть наш ответ турецкому султану, – сказал Черноиваненко.

После этого люди быстро спустились под землю, и ход "ежики", отслужив свою службу, был заминирован и заделан весьма прочно на долгое время.

30. «ТАРАС БУЛЬБА»

Утро, день и вечер отличались от ночи тем, что ночью не слышно было гудения примуса. Кроме обязательной утренней гимнастики, обтирания холодной водой, чистки оружия, патронов и зарядки аккумуляторов, Черноиваненко ввел ежедневную обязательную починку одежды и обуви. Теперь при совсем слабом свете фонаря красный уголок напоминал не то портняжную, не то сапожную мастерскую.

Однажды Черноиваненко порылся на своей каменной полке, вырубленной в стене, и взял оттуда "Тараса Бульбу" Гоголя.

– Займемся немножко художественной литературой, – сказал он, – почитаем "Тараса Бульбу". Сильная книга. Я ее люблю с детства. Освежим же в памяти страницы нашего славного прошлого и вспомним, как сражались за родину наши предки – запорожцы против иноземного ига… идущего на них с Запада. Но только это мы попросим читать уже кого-нибудь помоложе: пусть читает наш комсомольский актив – Святослав или же наши пионеры Валентина и Петя. Приятно, когда молодой голос рассказывает о героике прежних дней.

Так начались ежедневные чтения подпольного райкома.

– "Андрий едва двигался в темном и узком земляном коридоре, следуя за татаркой и таща на себе мешки хлеба, – читал Петя, облизывая языком сухие, бледные губы. – Скоро нам будет видно, – сказала проводница, – мы подходим к месту, где поставила я светильник…" Совсем как у нас в катакомбах, сказал Петя.

– Хорошо. Комментарии после, – заметила нетерпеливо Валентина. – Читай дальше!

– "И точно, – продолжал читать Петя, – темные земляные стены начали понемногу озаряться. Они достигли небольшой площадки, где, казалось, была часовня; по крайней мере, к стене был приставлен узенький столик в виде алтарного престола, и над ним виден был почти совершенно изгладившийся, полинявший образ католической мадонны. Небольшая серебряная лампадка, перед ним висевшая, чуть-чуть озаряла его…"

– Видишь, ничего общего, – сказала Валентина.

– Что "ничего общего"?

– Ничего общего с нашими катакомбами. Какая-то сплошная поповщина.

– А светильник? – сказал Петя.

– Светильник – это специально для освещения. А у них это что-то религиозное. Ладно, читай дальше.

И Петя стал читать дальше про таинственную татарку, которая подняла с земли медный светильник и зажгла его от лампады.

– "Свет усилился, и они, идя вместе, то освещаясь сильно огнем, то набрасываясь темною, как уголь, тенью, напоминали собою картины Жерардо della notte. Свежее, кипящее здоровьем и юностью, прекрасное лицо рыцаря представляло сильную противоположность с изнуренным и бледным лицом его спутницы".