Катакомбы Военного спуска

– Тебя долго не было. Я беспокоилась. – Тане вдруг стало казаться, что все слова выветрились из ее памяти, словно она вообще не умеет разговаривать ни на одном языке. Так бывает, когда ты понимаешь, что тебе не рады.

– Я был занят. Пишу пьесу, – Володя отвел глаза в сторону.

– У тебя гости? – Таня, не проходя дальше, остановилась в длинном коридоре.

– Это актеры и мой соавтор. Мы читаем первый акт пьесы, – Сосновский неуклюже переминался с ноги на ногу, явно чувствуя себя не в своей тарелке.

– Соавтор? – не поняла Таня.

– Александр Шаховский, – пояснил Володя, – ты же его видела. Мы решили писать пьесу вместе.

Шаховский! Таня так и не позвонила ему из-за смерти Изольды и уже думала, что не сможет встретиться с ним. И вот теперь судьба делала ей этот подарок.

– А ты, слышал, не бедствуешь, – вдруг резко, с каким-то нажимом, произнес Сосновский, прерывая поток ее мыслей.

– Ты о чем? – не поняла Таня.

– Слышал про твою дополнительную комнату, – усмехнулся он. – Так уж получилось, что пару дней назад я к тебе заходил, но тебя не было дома. Я пообщался с твоей соседкой, и она весьма красочно живописала, как с помощью своих бандитов ты вышвырнула на улицу семью и отжала соседнюю комнату. Вот что значит дружба с бандитским главарем! Браво! Поздравляю!

– Володя… – Таня едва не потеряла голос, почва уходила из-под ее ног, – это не так. Ты же ничего не знаешь. Пожалуйста…

– А тут и знать нечего! Я тебя хорошо знаю. Этого достаточно, – пожал плечами Сосновский.

Все начиналось сначала. В памяти Тани вдруг всплыла ночная улица, стрельба, тот самый страшный момент, когда он оставил ее в первый раз. Все возвращалось. И Таня вдруг поняла, что все это будет возвращаться снова и снова, водить ее по какому-то бесконечному кругу, словно ее постигло какое-то чудовищное проклятие, ставшее ее тенью. Разве можно избавиться от тени? Значит, нет смысла объяснять и тем более говорить.

Она молча смотрела на Володю, пытаясь прочитать на его лице хоть какие-то знаки участия или интереса к ней, но на нем ничего не было. А между тем выглядел Сосновский чертовски хорошо! Это был серьезный укол в сердце Тани. Она заметила, что в его в глазах появился блеск, волосы отросли, вились на висках и, взъерошенные, придавали ему вид непослушного ребенка. Ей захотелось плакать, но, закусив губы, она сдержалась.

– У меня подруга умерла, – просто сказала Таня, – моя единственная подруга.

– Коллега? – прищурился Володя. – Из твоей банды?

Дверь его комнаты распахнулась, и оттуда выглянула завитая, как барашек, блондинистая девица.

– Сосновский, где же вы? – закричала она. – Без вас скучно!

– Пойдем, я представлю тебя моим гостям, – развернувшись и не глядя на нее, Володя пошел в комнату. Таня поплелась за ним.

Все помещение заполнял густой папиросный дым. Сначала Таня даже не поняла, сколько там находится людей и настолько сильна эта дымовая завеса. Но постепенно ее глаза привыкли к этой дымной вуали, и к Тане стало возвращаться зрение. Она насчитала восемь человек без нее и Володи. Трое мужчин и пять девиц. Одним из мужчин был Шаховский, который при появлении Тани сразу вскочил со стула.

– Вот это да! Какой приятный сюрприз! – закричал он. Таня разглядела на столе бутылки с дешевым вином и бумажные листки, много листков, отпечатанных на машинке.

– Товарищи, разрешите представить: мой друг Татьяна, – сухо произнес Сосновский, все так же не глядя в ее сторону.

Чтобы не упасть, Таня вцепилась в спинку ближайшего стула. Володя вернулся к столу. Все заговорили одновременно, продолжая начатый ранее разговор. Девицы визжали.

Таня развернулась и быстро пошла к выходу.

– Куда же вы? – Шаховский догнал ее в дверях. – Пришли и сразу уходите?

– Мне пора, – сухо ответила она. – Я и зашла только на минутку. По делу.

– Я провожу вас, – с крючка возле двери Шаховский снял свой пиджак.

Володя даже не заметил ее ухода.

Дождь закончился. Они медленно шли по улице Красной армии.

– Мое предложение о встрече остается в силе. Когда мы поужинаем? – спросил режиссер.

– Завтра, – решилась Таня, – мы поужинаем с вами завтра.

– Отлично! Вы сама выберете ресторан.

– Мне все равно, – пожала печами она, невольно скопировав жест Володи, а затем вздрогнула, поняв это.

– Тогда я поведу вас в свое любимое место, – оживился Шаховский. – Есть тут небольшая ресторация на Греческой, мне она очень нравится. Последний островок нэпманского частного предпринимательства. Но скоро и он исчезнет.

– Почему исчезнет? – не поняла Таня.

– Изменилась политика, – пояснил Шаховский, – частники скоро будут ликвидированы. Страна держит курс на индустриализацию.

– Индустриализацию… – машинально повторила Таня, запоминая незнакомое слово, ведь она не читала газет и совсем не интересовалась тем, что происходит.

– Поэтому я и решил писать пьесу вместе с товарищем Сосновским, чтобы направить его на нужный курс, – неожиданно сказал Шаховский и принялся пояснять. Таня внимательно прислушивалась к его словам.