Каталог катастрофы

– После нашей встречи, – говорит она, отпив остывший кофе, – я пошла домой, решив, что все улажено. Что ты, или МИД, или кто-то еще устроит все так, чтобы я могла вернуться. Это ведь просто какая-то ошибка, правда? Мне выправят визу и разрешат поехать домой, и на этом проблемы закончатся.

Она снова отпивает кофе.

– Я пошла домой пешком. Мне нравилось в Санта-Крузе: там пешком можно дойти куда угодно. Можно не садиться за руль вообще, если принять, что выбраться в Сан-Франциско будет нелегкой задачей. Обдумывала проблему, которую хочу решить: как встроить мою метрику вероятностей в логику Демпстера-Шафера. В общем, я зашла в магазин, чтобы кое-что купить, и кого же я там вижу? Дэвида. То есть, мне показалось, что Дэвида. – Мо хмурится. – Я думала, что он осел где-то в восточных штатах, и видеться с ним мне не хотелось – в смысле, между нами и правда все было кончено.

– Что заставило тебя заподозрить, что это не твой бывший?

– Сначала ничего. Он просто повернулся ко мне от прилавка, улыбнулся и сказал: «Хочешь, подброшу тебя домой?» И я… ну…

– Итак, оно предложило подбросить тебя домой, – повторяю я.

– Что значит «оно»?

Я прикрываю глаза.

– Ты вляпалась в очень неприятное дерьмо. Предположим, что какой-то сукин сын хочет кого-то похитить. Нужно получить на жертву наводку, взять образцы – это не так-то просто, найти волосы или ногти в качестве образца ДНК недостаточно, но предположим, ему удалось и это. А потом он заклинает… кхм, генерирует векторное поле, ориентированное на параметры жертвы…

– Ладно-ладно, поверю на слово.

– Хорошо. Я тебе завтра пришлю ссылки на материалы об этом. Если коротко, то раньше такую штуку называли инкубом – демоническим любовником. Образ, которому жертва не будет сопротивляться, потому что не захочет сопротивляться. Это не настоящий демон, просто галлюцинация – что-то вроде сайта, сгенерированного адским ПО для работы с клиентами.

– Приманка?

– Совершенно верно. Приманка.

Я ставлю кружку с недопитым кофе на пол между ног. Мо встревоженно вздрагивает.

– Кажется, все было не так кончено, как я хотела бы думать.

– Я знаю, как это бывает, – вздыхаю я, вспоминая Мэйри.

– Ладно, – вскидывается она. – В общем, через минуту я уже сидела на заднем сидении «Линкольна», а какой-то бородатый мужик в индийском пиджаке тыкал мне в бок пистолетом. И сказал что-то вроде: «Великая честь выпала тебе, американская сучка». А я ему сказала: «Я не американка». Но он только фыркнул.

У нее дрожат руки: кофе проливается на пол.

– Он просто…

– Это не важно, что было дальше? – говорю я, чтобы отвести ее от болезненного воспоминания. Там, на материке, долго помнят обиды: какие-нибудь пуштуны до сих пор, наверное, готовятся отомстить за экспедицию лорда Эльфинстона.

– Вскоре мы выезжаем из города на трассу 1, а потом машина тормозит, и они вытаскивают меня и волокут к задней двери того дома. На водителе такая длинная мешковатая рубаха и штаны, как показывают по телевизору, чалма на голове и бородища. Они тащат меня через кухню, заталкивают в стенной шкаф с лампочкой и закрывают. Потом я слышу, как они сматывают ручки цепью. Потом приходит кто-то другой, и они разговаривают, а потом я слышу, как хлопает дверь. Тогда я вытащила мобильник и позвонила тебе.

– Ты слышала их разговор. О чем?

– Я… не слишком прислушивалась, – отвечает она и ставит чашку на пол; в ее блюдечке уже полно кофе. – По правде сказать, я боялась, что они меня изнасилуют. Очень боялась. Это ведь похищение, чего еще ждать? А когда этого не произошло, когда они стали разговаривать, мне стало даже хуже. Понимаешь? Просто сидишь и ждешь. Но у него – того, которого я не видела, – у него был низкий голос и акцент – мне показалось, что немецкий. Грубый, суровый, много шипящих. Ему приходилось по два раза повторять остальным, этим ближневосточным типам. Он им твердил: «Открывающему Пути нужна мудрость. Ему нужна информация». Кажется, один из восточных типов возражал, потому что через некоторое время послышался звук, как… – Она замолкает и сглатывает. – Как внизу. И больше я его не слышала.

– Пока не складывается… – качаю головой я, а потом поспешно добавляю: – Нет-нет, я не говорю, что ты ошиблась, просто не могу все увязать вместе. Моя проблема, не твоя.

Я допиваю кофе и морщусь, когда он врывается в желудок и укладывается там, как раскаленный слиток свинца.

– Похоже, они говорили о человеческой жертве. Это ритуал Жертвоприношения Знания. Ближневосточные типы. Инкуб. Немецкий акцент. Ты уверена, что немецкий?

– Да, – мрачно говорит Мо. – По крайней мере, мне кажется, что немецкий. Точно – среднеевропейский.

– Вот это очень странно.