Каталог катастрофы

Я вскакиваю на ноги быстрее, чем толком открываю глаза. Хватаю футболку и джинсы, каким-то чудом запрыгиваю в них обеими ногами одновременно и через десять секунд вылетаю за дверь. В коридоре тихо и темно, тусклый свет идет только от аварийной лампы под потолком; коридор узкий, а пастельные стены создают в полумраке такую игру теней, что вызывают приступ клаустрофобии. Снова крик, глухой, сверху. Точно человеческий и вовсе не похож на звук, который можно было бы ожидать услышать ночью из гостиничного номера. На миг я замираю, чувствуя себя очень глупо, пока обдумываю одну из вероятностей, а потом снова ныряю к себе в номер, чтобы захватить с прикроватной тумбочки мультитул и наладонник. А вот теперь – на лестницу.

Снова крик – и я начинаю прыгать через две ступеньки за раз. Позади открывается дверь, возникает растрепанная голова и мямлит: «Тут люди спят…»

Волоски у меня на руках встают дыбом. Перила светятся слабым голубоватым светом, босые ноги жалят искорки, а ручка пожарной двери на верхнем этаже ощутимо бьет меня током. Я чувствую сквозняк: легкий ветерок дует из-за спины по коридору, в котором все дверные проемы обрамлены синеватым свечением. Снова крик, но на этот раз за ним следует глухой стук, а потом тихий треск; я слышу, как где-то внизу хлопает дверь, а потом – оглушительный визг пожарной тревоги.

Мо в номере Платона. Оттуда и доносятся крики, туда дует ветер – я с разбегу бью плечом в дверь… и отскакиваю.

– Что происходит?

Я оглядываюсь. Женщина средних лет, сухонькая и встревоженная.

– Пожарная тревога! – ору я. – Я слышал там крик. Можете помочь?

Она выходит вперед, помахивая внушительной связкой ключей: она тут, кажется, администратор.

– Позвольте.

Она поворачивает ручку двери и ключ, и дверь распахивается внутрь, а резкий порыв ветра чуть не утаскивает нас в комнату. Я хватаю ее за руку и упираюсь ногами в косяк. Теперь крик звучит уже прямо над ухом, но она другой рукой хватает меня за запястье, так что мне удается затащить ее обратно в коридор. В дверном проеме воет штормовой ветер, будто кто-то пробил дырку в ткани вселенной. Я осторожно заглядываю…

В номере хаос: шкаф лежит на полу, всюду разбросано постельное белье – все признаки борьбы или ограбления. Но там, где в моем номере располагается дверь в тесную ванную, – дыра. Провал, за которым мерцает свет, бросающий на пол острые тени изломанной мебели. Звезды, яркие и острые на темном небе, плоская, чужеродная равнина, окутанная сумраком.

Я поворачиваюсь и хриплю в ухо женщине:

– Выводите всех из здания! Скажите, что начался пожар! Я вызову помощь!

Она кивает и начинает, сгибаясь под порывами ветра, пробираться к лестнице. Я иду следом, потрясенный и ошалевший. Куда же запропастились наши пастухи? За нами же должно быть постоянное наблюдение, черт бы его побрал! Я еще раз заглядываю в номер, чтобы в последний раз посмотреть на невозможный провал. Ветер бьет меня в спину, ревет в ушах. Дыра размером с две двери, там, где врата пробились сквозь стену, видны оборванные куски дранки и обоев. На другой стороне – ровная земля, глубокий холод; посреди долины – спокойное озеро под ледяными, немигающими взглядами звезд, сложившихся в совершенно незнакомые мне созвездия. Что-то тускло-холодное заволокло небо. Поначалу я думаю, что это туча, но потом узнаю спирали – это рукава гигантской галактики, вознесшейся над призрачным нездешним миром.

Я мерзну, ветер пытается втолкнуть меня в номер и унести в провал – где нет ни следа Мо или ее похитителя. Она там, наверняка где-то там. Кто бы ни открыл врата, он подождал, пока она уснет. На стенах и на полу остались следы геометрического узора, выведенного кровавыми рунами. Они все распланировали, захватили ее для своих целей…

Кто-то хватает меня за руку. Я резко оборачиваюсь: это Алан. Он похож на школьного учителя даже больше, чем обычно, и смотрит на меня так, будто сейчас отведет за ухо к директору. Другой рукой он сжимает очень большой пистолет. Он наклоняется ближе и кричит:

– Валим отсюда!

Никаких возражений. Он тянет меня к пожарной двери, а потом мы спускаемся – замерзшие и побитые мелкими разрядами. Когда мы оказываемся на первом этаже, а потом и в баре, где ждет рапорта Энглтон, ветер за нами утихает.

7. Восхождение черной луны

В течение следующих трех часов операция разворачивается все быстрее.