Каталог катастрофы

– Тот же контур мы обнаружили в Роттердаме, – вздыхает он и снова открывает глаза. – Абсолютно тот же. Примите мои поздравления по выбору критерия поиска. Было что-то подобное в ее комнате?

– Не могу сказать наверняка: было темно, меня трепал ветер, а врата открылись посреди комнаты. Не думаю, но, если получится сделать фото оттуда, я скажу точно…

– Этим мы уже занимаемся.

Возвращается Алан – он облачился в ярко-оранжевый комбинезон и несет большую коробку, видимо какой-то сенсор.

– Вам нужно уходить, – сообщает он Энглтону. – Верхний этаж может обвалиться. Забирайтесь в фургон и не путайтесь под ногами; нужно проверить квартал на предмет вервольфов.

– Вер…

Лицо у меня, кажется, удивленное, потому что Алан коротко хохочет.

– Остаточные следы авторов этого прорыва, сынок, а не оборотни с шерстяными лапищами и аллергией на серебро. Давай шевелись.

– Шевелись?..

Я вдруг оказываюсь на ногах, Энглтон держит меня за локоть железной хваткой.

– Пойдемте, мистер Говард. Не время сейчас терять самообладание.

Он выводит меня на улицу (босиком, так что асфальт больно колется), а потом подталкивает по лесенке в машину ОККУЛУСа. Похожий на насекомое в своем респираторе охранник пропускает нас внутрь.

– Запасной комбинезон для мистера Говарда, – приказывает Энглтон, и через минуту на меня вываливают столько спецснаряжения, что хватило бы на целую полярную экспедицию.

– Вы собираетесь отправить людей на ту сторону, чтобы попробовать закрыть врата, – говорю я в затылок Энглтону, который как раз набирает телефонный номер. – Я хочу пойти с ними.

– Не глупите, юноша. Чего вы, позвольте узнать, собираетесь этим добиться?

– Я могу попробовать ее спасти.

В дальнем углу фургона динамик взрывается помехами, а потом один из людей в черном (черная водолазка, черная форма, черная краска на лице и МП-10 на спинке стула) оборачивается и кричит:

– Сообщение для капитана!

Алан ругается сквозь зубы и протискивается мимо меня. Я натягиваю носок. По боку фургона идут прозрачные с нашей стороны окошки, и я вижу, как мимо нас пытается проехать неповоротливый грузовик.

– Я серьезно, – говорю я Энглтону. – Я понимаю, что тут происходит, – по большей части. Или могу догадаться. Он сказал «вервольфы». Пережитки Рейха, да? И связь с Мухабаратом. Эти врата ведут не в темноантропную зону; они там, где люди могут существовать. Очень злые люди: выжившие после проигранной войны члены Аненербе СС. – Я пытаюсь втиснуться в нижнюю часть своего спецкомбинезона. – Я видел лист 45075 из Биркенау. Если они там использовали его же, я смогу его безопасно погасить – без мощного разряда при заземлении контура.

Энглтон уже снова говорит по телефону:

– Отлично. Выжившие? То есть двое и три жертвы? Великолепно. Вы опознали…

Я постукиваю его по плечу:

– Мо рассказала мне, чем занималась по контракту в Черной комнате. Вы точно не хотите, чтобы они наложили на это лапу.

Энглтон резко поворачивает голову:

– Минутку, юноша, – и снова в телефон: – Разговорите их. Мне все равно, как; к утру я хочу знать, кого они, по их мнению, вызывали.

Он откладывает телефон и хмурится:

– Говорите.

– Управление вероятностями.

– Верно, но лишь отчасти, – холодно отзывается Энглтон и встает так, что кресло начинает вертеться, – не очень хорошая идея в тесном фургоне. – Кое-что вы поняли правильно, остальное – нет. И с чего вы взяли, что я могу себе позволить рисковать вами? Теперь это работа ОККУЛУСа: войти, узнать, что там, заложить взрывчатку, выйти.

– Взрывчатку…

Я смотрю ему через плечо. Открывается дверь, и появляется знакомое лицо. Странно, я и представить себе не мог, как выглядит в боевом обмундировании Дерек из бухгалтерии. (В целом он выглядит встревоженным.)

– Командир будет через полчаса, – сообщает он вместо приветствия. – А живец что тут делает?

– Хватит.

Энглтон жестом приказывает мне идти следом и направляется к двери. Я натягиваю сапоги-луноходы и спешу за ним, не затягивая ремешки. Спрыгиваю в мигающий сине-красный ад; голландские полицейские уводят заспанных постояльцев отеля и жителей квартала в безопасную зону, пожарники на проезжей части надевают дыхательные аппараты. Энглтон оттаскивает меня в сторону.

– Скажите мне, если заметите капитана Барнса…

– Кого?

– Алана Барнса, – нетерпеливо говорит он, а затем смотрит на меня немигающим взглядом. – Слушайте. Это не игра. Вполне вероятно, что доктор О’Брайен уже погибла – если вы не заметили, на другой стороне врат нет воздуха, и вряд ли кто-нибудь вежливо предложил ей респиратор – если, конечно, она не нужна им живой. Отсутствие атмосферы – одна из причин закрыть врата как можно скорее. Вторая – не позволить их создателям воспользоваться порталом для отступления.

– Вы сказали «создателям», – бормочу я. – Кому? Аненербе СС?