Катарина

— Фройляйн Китти сегодня немного… не в настроении. Как-нибудь в другой раз, — вежливо отказал он, натянув дежурную улыбку.

— Хорошо, гер Мюллер, будем ждать вас на ужин, — словил на слове пузатый господин с лучезарной улыбкой. На прощание он слегка приподнял шляпу, офицер ответил тем же жестом.

— До свидания, фройляйн Китти, — загадочно произнесла напоследок дама, озарив меня доброжелательной улыбкой.

Еще с минуту мы молча смотрели им вслед. После Мюллер тяжело выдохнул, на мгновение пустил в мою сторону привычный волчий взгляд, и зашагал вперед в сторону знакомого аттракциона.

— И зачем я только назвал ваше имя… — недовольно пробубнил он, пока я пыталась угнаться за его размашистым шагом. — Завтра уже пол города будут знать об этом… инциденте.

— Знать, что у вас есть невеста? Вас это так смущает? — удивилась я. — Я могу сказать всем, что это неправда… если вы поможете мне найти сестру и поменять нас местами…

— Вы не в том положении, чтобы ставить условия и уж тем более угрожать мне, — раздался его грубоватый надтреснутый голос.

— Я всего лишь хочу, чтобы нас поменяли местами! — воскликнула я, чем привлекла внимание мимо проходившей женщины. — Уверена, вам ничего не стоит…

— Я не буду это делать по одной простой причине, — Мюллер неожиданно остановился и из-за высокого роста будто бы навис надо мной, угрожая своим грозным видом. — Фрау Шульц и Артур не переживут вашего ухода. Мальчик вновь перестанет разговаривать и замкнется в себе, а у фрау слабое сердце, и оно не выдержит, если все повторится вновь. Ее супруг, гер Шульц, заменил мне отца, а Альберт стал мне как брат, поэтому их семья для меня как родная… и я не прощу себе, если с ними что-то случится. Особенно по моей вине.

Я стояла и растерянно хлопала глазами, вглядываясь в его лицо. Из его слов я уловила три главные вещи — он меня не убьет из-за малыша Артура и будет до последнего прикрывать мое истинное положение в обществе, но и помогать тоже не собирается. Означает ли это, что однажды я смогу воспользоваться положением и сбежать к Аньке?

Я вдруг невольно отвела взгляд в сторону карусели и ужаснулась: на ней каталась очередная партия десяти детишек, и Артура среди них не было. Даже когда я пересмотрела детские лица во второй и третий раз.

— Артура нет, — заключила я опустошенным голосом.

Мюллер пустил в мою сторону недоуменный взгляд, а затем и сам принялся рыскать по толпе людей, окруживших аттракцион. Как только он убедился в правоте моих слов, тут же выругался на немецком и рванул в сторону карусели. Мужчина разворачивал каждого ребенка, который восторженно наблюдал за аттракционом. Я бежала вслед за ним, пока он расспрашивал работников и близстоящих женщин о мальчике. Люди неопределенно пожимали плечами и растерянно оглядывались по сторонам. Тогда офицер созвал ближайший патруль полицейских и приказал передать остальным искать потерявшегося ребенка.

Я мысленно билась в истерике, подходя к каждому человеку, который попадался на пути.

— Светлые волосы и кожа, глаза голубые, шесть лет, зовут Артур, — как мантру вторила я, натыкаясь на растерянные лица людей.

Они махали головой, пожимали плечами, кто-то и вовсе молча обходил меня стороной, но ответ одной полноватой женщины и вовсе шокировал:

— Фройляйн, вы описали типичного мальчика арийского происхождения. Я могу указать на любого из них, и он будет точной копией вашего, — в открытую усмехнулась она. — Вы лучше за детьми следите, а не торгуйтесь на ярмарке.

Я растерялась, отступив от язвительной ухмылки женщины на два шага назад. Ощутив, как меня кто-то потянул за локоть, я сдавленно пискнула и через мгновение едва ли не врезалась в грудь офицера Мюллера.

— Вы идете со мной патрулировать близлежащие улицы. Патрули прочешут всю ярмарку, — скомандовал он на русском, уловив мое бледное от страха лицо. — И только попробуйте сбежать от меня в очередной раз. Артур потерялся по вине нас обоих, поэтому и расхлебывать будем вместе.

— Удивительно, что вы не обвинили меня во всех смертных грехах, — недоумение сорвалось с губ, прежде чем дошел смысл самих слов.

— Я не такой изверг, каким вы меня возомнили, — безразличным тоном ответил он, продолжив всматриваться в каждого ребенка на улицах Мюнхена.

«Но от вашего молчаливого согласия гибнут люди на моей Родине», — подумала я, но решила промолчать, чтобы не нагнетать обстановку. Вместо этого задала другой интересующий меня вопрос.

— Откуда вы так хорошо знаете русский?