Катарина

С самого Рождества Лëлька помогала мне разрабатывать подробный план побега из усадьбы в прачечную, а также каким образом мне предстояло проникнуть в жилые бараки остарбайтеров. Мы приняли обоюдное решение не рассказывать Асе о моих намерениях, чтобы не тревожить ее лишний раз, а Танька осудила меня и с самого начала была против той безумной затеи, но ни разу не препятствовала.

День, когда я впервые получила одну единственную зацепку о сестре, начался обычно.

Утренний туалет Артура, скрупулезный пересчет всех игрушек, завтрак, урок литературы с профессором Шмидтом, затем обед и повторение вчерашнего изученного материала по арифметике. После обеда я отвела мальчика к профессору Шмидту, а сама ускользнула на очередную прогулку с Ванькой по одинокой фермерской дороге.

На улице стояла середина января, рождественский снег давно растаял и на смену ему пришли затяжные дожди и хмурое пасмурное небо. Под ногами болталась сырая земля с полей, ее остатки были размазаны даже по брусчатке от проезжающих мимо машин, поэтому полы в усадьбе девчонки мыли чуть ли не по три раза в день. Поместье семьи Шульц, как и ферма «Розенхоф» находились в открытом поле, в трех километрах от города Эрдинг, что в десяти минутах езды на автомобиле, и в тридцати семи километрах от Мюнхена.

Мы с Ваней прогуливались по пустой брусчатке, ведущей в Эрдинг. Казалось бы, еще каких-то сорок минут пешком, и мы уже в городе. Но ослушаться помещицу и тайком убежать в город мы не желали. Слишком уважали нашу фрау Шульц, а она в ответ доверяла нам, отпуская на небольшие прогулки вокруг фермы.

— Похоже война кончится не скоро, — с грустью в голосе произнес Иван.

— Почему ты так думаешь? — поинтересовалась я, нахмурив брови.

— Еще в начале войны говорили, що для победы нужно дойти до Берлина. Война почти два роки идет и, судя по слухам, нашим только предстоит Ленинград освобождать. А на это уйдет не один день.

— Ты же сам говоришь, на это не один день уйдет. Скоро и мою область освободят, а может и уже освободили, — я пожала плечами, опустив взгляд на брусчатку. — У нас страна большая и физически невозможно за один день освободить оккупированные области… Но я все же верю, что этот кошмар скоро закончится.

— Я вот что подумал, — Ванька вдруг взял мою ладонь и мягко погладил костяшки моих пальцев. Его светло-голубые глаза отыскали мои, а на устах мелькала робкая улыбка. — Кать, мы не знаем, що буде завтра… Ты мне нравишься, да и ты вроде как тоже проявляешь ко мне интерес… В общем, давай поженимся?

Мои глаза против воли удивленно округлились. Я глупо улыбнулась, подправив обдуваемые ветром волосы. Иван мне нравился, от него исходило какое-то тепло, такое доброе и родное… он напоминал мне отчий дом и соседских мальчишек. Мы приятно проводили время, разговаривали обо всем на свете, вспоминали родные края и мирную жизнь. Но я и думать не могла о том, чтобы построить с ним семью. Тем более здесь, во вражеской стране.

— Вань… ты серьезно? — я смутилась, но виду старалась не подавать, боясь задеть его своим равнодушием в романтическом плане. Боялась потерять хорошего друга и единственную здешнюю поддержку, помимо Аси.

— Ну а що? Колька говорит, що на соседних фермах наши остарбайтеры уже вовсю семьями обзавелись, кто-то даже детей родил. Поженились не на бумаге, но все же… какая разница? Разве какая-то бумажка может помешать счастью двоих? Я думаю, нет. К тому же, по сравнению с другими нашими, мы на ферме еще очень даже неплохо устроились. Да и фрау будет не против нашего союза, — он слегка сжал мою ладонь, взглянул с надеждой и улыбнулся. — Я не тороплю тебя, у нас есть время. Обдумай все хорошенько, я буду ждать ответ.

Вдалеке раздалось тарахтение приближающегося автомобиля. Мы с Ванькой как по команде повернули головы и отошли в сторону, чтобы пропустить машину. Я с ужасом замерла, когда сквозь переднее стекло автомобиля уловила знакомое лицо Мюллера, он был в плотной шинели, сшитой из серого сукна. На черном воротнике красовались все те же руны СС, на левом предплечье был вышит серебристый орел, а чуть ниже на рукаве знакомый черный манжет с надписью «SS Polizei-Division». Но еще больше оторопела, когда немец плавно остановился в нескольких метрах от нас. При появлении оберштурбаннфюрера, Иван упрямо продолжал удерживать мою руку, а когда я попыталась вырваться, он лишь крепче сжал ладонь едва ли не до хруста костей.

— Катарина, собирайтесь. Вы с Артуром едете в Мюнхен, — хладно скомандовал Мюллер, с пренебрежением разглядев нас с Ванькой.

Меня чертовски раздражала его манера раздавать приказы. Он совсем не учитывал тот факт, что мы не его подчиненные солдаты и присягу не давали.

— Можно в этот раз без меня? — я нахмурила брови, направив взгляд точно в его синие-синие глаза с хищным прищуром.