Катарсис

Строй заколебался. Из тюремной кареты вытащили трех бедолаг, сбили железо и увезли куда-то. Потом засвистели на все лады, загикали и унеслись разом, будто никого и не было.

К утру Потап с ребятами был дома. Сговорились молчать, да никто и не спрашивал. Потом узнали, что барин того имения убежал в город с этим же отрядом, а к усадьбе его уже приезжали, приценивались.

* * *

«Ты, Сергеич, не серчай, — услыхал я приглушенные голоса за дверью, — чичас сымем, тут так заведено». В дверь постучали.

— Вот, Ваше Сиятельство, доставили в лучшем виде.

В кабинет завели человека с мешком на голове. Мешок сдернули. Предстал вихрастый молодой человек в круглых очках. Пальцы левой руки были скрючены, а мизинца не было. От догадки у меня пот по спине потек.

— Вы сдурели, что-ли!? — только и нашелся я, — вы Грибоедов?

— К вашим услугам, — чуть наклонил голову вошедший.

— Да блин! — я уже не сдерживался, — вам что говорено было? Я же отписал Прову!

— Вытащить велено, — пробасили из коридора, — а далее куда доставить, не сказано. Порешили, что вам надобен. Извольте принять.

— Простите, Христа ради, — засуетился я со стулом, — сейчас все устроим.

— С кем имею честь? — очки холодно блеснули.

— Граф Зарайский к вашим услугам.

— Тогда потрудитесь разъяснить, почему меня доставили к вам. Да еще в таком виде.

— Потружусь. Только сначала мне надо узнать все детали вашего путешествия. И не от вас, — грозно гаркнул я в сторону.

— Я тоже могу внести ясность. Все же не кулем везли большую часть дороги.

— И на том спасибо.

Постепенно Александр Сергеевич перестал изображать оскорбленного пиита. Попарили его в баньке, выпили наливочки, потом водочки и стали разговаривать.

Оказалось, мои устроили целую операцию по спасению. Достали иранскую форму, переоделись. Несколько русских из шахской армии по поручению самого Самсона Яковлевича помогли изобразить присланных в Тегеран военных. Поспели в самый последний момент. Криков, что судить дипломатическую миссию будет сам шах, для разгона толпы не хватило. Но выиграли час времени, чтобы вытащить людей и часть документов из миссии. Остальные сгорели вместе с посольством.

— Представляете, это так романтично, — обнимал меня Грибоедов, — уходить последним, как капитан с корабля. И бросить фитиль лампы на облитый маслом пол. Я его за спину бросил. И только по шуму и жару понял, что занялось.

— Даже не обернулись? — всплеснула умненькая Алена руками и захлопала глазками.

— Представьте, не имел такого желания. Но ваши люди — все одно, канальи. Почти до Москвы довезли честью, как курьера. А потом свернули в сторону. Не думайте, что я захмелел. Сознайтесь, кто вы?

— Зарайский-Андский.

— А вот и нет. Вы Мефистофель. Я видел книгу Гете в вашем кабинете. Вы желаете мою душу?

Дипломат совсем устал и прикорнул у меня на плече. Он еще не знает, что для его освобождения погибли пятнадцать человек. Вытащили именем шаха и пулями всю миссию за город. Но потом руководители волнений опомнились и отрядили две сотни в погоню.

Казаки с нашими боевиками устроили засаду среди камней. Но что такое тридцать человек против двух сотен? Однако, погоню остановили. А в контратаке погибло десять казаков и пятеро моих.

Миссию на берегу Каспия загрузили на борт и через неделю пересадили на суше в экипажи. Еще через неделю недалеко от Москвы кибитка с Грибоедовым ушла вперед. Вскоре его очень вежливо попросили в другую и свернули к нам. Ситуацию нужно было исправлять.

Наутро Александр Сергеевич за утренним кофием все же потребовал уточнений.

— Ну как вам сказать? — протянул я, — был мне сон про скорую беду в Персии. А поскольку я являюсь поклонником вашего литературного таланту, то никак не мог допустить подобного.

— Видно, сон вам был очень давно, — прищурился он, — чтобы вы успели взять такую власть над откровенными разбойниками. Впрочем, они весьма милые люди оказались.

— Ваша правда, давно. И не один сон видел. Я раньше любил поспать, теперь бессонница иногда мучает.

— Не мудрено от таких-то забот. Но не взирая на такие детали, я благодарен за спасение миссии и документов, которые никак не должны были попасть в руки бунтовщиков. Вы сказали, что остальные дожидаются меня возле Москвы?

— Точно так.

— Тогда не могли бы вы помочь мне с ними воссоединиться?

— Конечно, Александр Сергеевич. Прикажите запрягать?

Не приказал. Еще день мы с ним пили. Я договорился, что он не будет заострять внимание на моей причастности к его спасению. А утром отправили вместе с охраной из пяти человек.

Что все обошлось, я понял из его письма. Он еще раз благодарил, рассказывал про дипломатическую кутерьму, которая закрутилась вокруг этого случая. Сетовал, что я не получу заслуженный орден за спасение миссии. Но слово есть слово. Обещал приехать к лету и опробовать параплан.

На Острове меня ждал монах Аньош Йодлик. Мне представлен ряд ящиков. Самый крупный с морской сундук, самый мелкий с мужской кулак. Первые аккумуляторы. Все работает, заряжается. На ручье устроена миниГЭС. В сарайке неподалеку мне торжественно демонстрируют токарный станок на электродвигателе. Слабоват, но исправно крутит.