Катарсис Империи

В камеру вошли два очень похожих друг на друга невысоких, крепко сбитых мужика в серой форме. Один из них остался у двери камеры, а второй пододвинул ко мне обнаруженный еще с вечера сверток с одеждой, и, не допускающим возражения тоном, пробасил 'Соизвольте одеться, господин хороший, вас приказано доставить'. Голова еще плохо реагировала на слова, но вот особенности одежды я отметил всем телом - она, похоже, была сшита из грубой шерстяной ткани, безо всяких примесей типа лайкры или вискозы. Уж не знаю, угадал ли я с составом ткани, но, во всяком случае, уже через считанные минуты - это одеяние натерло мне все и везде, что и где только можно. Не могу не поделиться с вами впечатлениями - идти на допрос в одежде, которая настолько немилосердно натирает - не самое приятное ощущение в мире. В моем списке отрицательных ощущений оно идет сразу же после 'позвонить пьяным своей бывшей' и непосредственно перед 'нарваться на московское руководство, имея неподготовленную квартальную отчетность по плану сбыта'.

Как только я, путаясь в незнакомой одежде все еще подрагивающими руками, кое-как облачился, меня потащили на допрос. Буквальным образом - потащили, поскольку к этому моменту я, конечно, мог сделать несколько неуверенных шагов, но расстояние в пять шагов от нар до двери показалось примерно таким же длинным и мучительным, как полярная экспедиция капитана 2 ранга Скотта. Так что если бы не крепкие руки моих конвоиров, стальной хваткой прихвативших мои предплечья, то и кончился бы мой тогдашний поход примерно так же, как и вышеупомянутая экспедиция.

Суета, связанная с подъемом и одеванием, несколько прояснила мой рассудок. И уже в коридоре мой здравый смысл начал сначала робко, а затем все более уверенно бунтовать против окружающего. Вскоре этот бунт увенчался успехом, потерпевшее временное поражение эго, отвечающее за юмор, было загнано в дальние уголки сознания, а интеллект начал 'молотить' в полную силу, анализируя информацию, которая, по здравом размышлении никак не соответствовала всему, что предшествовало моему мучительному пробуждению.

Спусковым крючком для моего мозгового штурма явился снег. Да - да, самый обычный снег, который выпадает зимой. И объяснить его появление на подоконниках не особо чистых окон я ничем, кроме как внезапным пришествием зимы, не мог. Но, спрашивается - откуда зима в разгаре лета? Или меня переместили из солнечного летнего Хабаровска в заснеженную Сибирь, где медведи ходят в ушанках и пьют паленую водку? Но эта мысль была бы уместной для москвича, для которого все, что расположено чуть восточнее (а особенно - северо-восточнее) МКАДА - уже терра инкогнита (некоторые говорят откровеннее, 'ссыльно-каторжная местность'). А любой нормальный русский человек в курсе, что летом, вообще-то, в Сибири, даже в Якутии жарче, чем, скажем, в Москве - таковы уж особенности резко континентального климата.

Судя по тому, что я мог видеть из окон коридора, по которому меня конвоировали, место, где меня содержали, располагалось в городе - я видел крыши домов, да и сама площадь застройки говорила о том, что я не в глухой тайге. Плюс - сравнительно широкая река, чьи свинцовые воды я ясно увидел, бросив взгляд поверх каменных стен, огораживающих комплекс строений.

Одно то, что в черте города расположена тюрьма - а как иначе назвать комплекс массивных зданий с вооруженной охраной, зарешечатыми окнами и металлическими стенами, окруженный высоченной каменной стеной с часовыми наверху? - вызывало у меня множество вопросов.

Конечно, располагать тюрьму в городе - не запрещается, как мне помнилось, однако, густая застройка по берегам реки и роскошь дворцов, которые успел зацепить взгляд, не могли не привести меня к выводу, что тюрьма располагается в самом центре этого города. А это уже было, мягко говоря - необычно. Потому как все колонии и тюрьмы, с которыми я имел опыт познакомиться - располагались либо на окраине города, либо далеко за его пределами, дабы не вводить сидельцев в соблазн сорваться, перемахнуть через сетку забора и скрыться среди домов. И, к слову - а где прожекторы на вышках?

Разобрать еще больше деталей я не успел, так как коридор закончился и меня повели вниз по лестнице.

Внутренности тюрьмы так же вызывали вопросы. Учитывая, что меня содержали в блоке с камерами - почему коридоры не снабжены решетками? Или здесь настолько уверены, что заключенные не побегут - и поэтому охрана ходит невооруженная, режим - всего лишь видимость. И, где привычные для тюрем люминесцентные лампы, кабели проводки...?

Не думайте, что я настолько компетентен в планировании помещений тюрем, но, смею заверить - хватает одного раза побывать в любом из учреждений этого типа, и отсутствие многих вещей - например - электричества - будет бросаться в глаза так же, как и носорог на Красной площади.

Мой вояж закончился перед металлической дверью. Конвоир отодвинул массивный засов, втолкнул меня внутрь.