Катарсис. Подноготная любви (Психоаналитическая эпопея)

И ещё: помните, Психотерапевт спросил Возлюбленную, сколько лет назад появился тот камень? А потом, кто его «удружил» — мужчина или женщина, помните? Для собственно излечения ни эти вопросы, ни ответы на них нужны не были. Для освобождения от деформаций энергетического поля и получения вздоха облегчения в них нужды нет. В классически простом варианте психокатарсиса всё решается анонимно, достаточно сконцентрироваться на предмете, в данном случае на камне, а затем подсказать и сознанию, и подсознанию, что оно может, если хочет, от этой деформации избавиться. Не отвернуться от проблемы, как поступают утратившие естественное мышление, а решить её. На языке образов тела памяти решение проблемы — это обрезать верёвочку и выбросить камень через ямочку у основания шеи и далее — в форточку.

Зачем же в таком случае эти «когда» да «кто»? Всё очень просто: это была слабость Психотерапевта — ему так страстно хотелось побольше узнать (подсмотреть?) о приглянувшейся ему женщине, милой и вежливой. А подсознание — это единственная область женского естества, где о женщине можно узнать нечто достойное здравого размышления. И что же он узнал? Очень много. Во всяком случае достаточно, чтобы это знание породило вздох облегчения у самого Психотерапевта. Но об этом после.

Мы не будем здесь обсуждать, правильно ли он поступил или нет, но в каморке Психотерапевт хотя бы отчасти сохранил верность основному принципу психокатарсиса (что это, прежде всего, самокатарсис), чего нельзя сказать о его поведении с бандитскими жёнами. Там он не выяснял, какая проблема наиболее значима, не спрашивал у подсознания бандитских жён, стоит ли вообще быть милой с бандитом, — он, Ал, просто шёл на результат, на некое подобие чудотворства: оживить плохо действующую руку и прекратить головные боли. В его общении с бандитскими жёнами, наверное, можно разглядеть и другие несовершенства. Но не торопитесь его осуждать: ещё не известно, как бы поступили вы, оказавшись впервые в логове азиатских торговцев смертью.

В дальнейшем будут, как вы сможете убедиться, и некоторые другие отклонения (к примеру, от того же принципа кратчайшего пути). Но что делать? Прежде всего, мы хотим рассказать про эту удивительнейшую историю любви, показать, ничего не приукрашивая, как всё это происходило на самом деле, поэтому сеансы психокатарсиса воспроизведены стенографически точно. Нам кажется, что вы, дорогой читатель, достойны знать правду, достойны возможности поразмышлять и способны отделить пшеницу от плевел.

Глава шестая Двигаемся дальше

Из условных четырёх этапов лечебного психокатарсиса мы рассмотрели второй и третий и теперь, прежде чем обратиться к последнему, четвёртому, вполне логично рассмотреть первый — собственно начало работы.

Читатель, верно, обратил внимание, что во всех приведённых примерах лечебного психокатарсиса освобождающий себя человек работал с закрытыми глазами? Но закрывать глаза вовсе не обязательно. Можно работать и с открытыми. И даже на ходу, когда вы после работы через парк возвращаетесь домой. На деревья натыкаться не будете. Это проверено. Объясняется это тем, что человек во время психокатарсиса, в отличие от состояния гипнотического транса, полностью владеет своим критическим мышлением.

Таким образом, психокатарсисом можно заниматься чуть ли не в любом положении — сидя, лёжа, на ходу. Но сидеть всё-таки удобней, чем стоять. Лежать же удобней, чем сидеть, но лежание ассоциируется со сном. И если Ал в доме у главаря укладывал женщин на спину, то это вынужденно: в кишлаках если сидят, то на полу, скрестив под собою ноги. Возлюбленная, помните, сидела.

В обществе среди прочих суеверий бытует устоявшееся представление, как должен происходить сеанс психотерапии. Поскольку нарушение стереотипов требует дополнительных сил и часто приводит клиентов в состояние гипнотического транса (следствие переутомления от размышлений), то ниже мы приведём некоторые советы, как начать сеанс психокатарсиса в рамках, приемлемых для обыденного сознания. Тем более что к предпочтению такой позы — сидеть с закрытыми глазами — есть некоторое основание.