Катарсис (СИ)

Початки меньше, чем я привык видеть. В будущем кукуруза будет из американских сортов. Для мамалыги не подходит. Не вкусно. Только на корм свинкам. Но это в будущем. А сейчас прекрасно идет, хоть и считается пищей бедноты.

— Герб местный мне не понравился, — подвожу я к теме, — и название города непонятное.

— Это надо валахов спрашивать.

— Молдован?

— Так язык один у них. Отличается, как московский говор и рязанский, к примеру. Называй хоть молдаванским, — усмехнулся Гурский, — мне кроме герба много чего не нравится. Такое уж место. Варной и раньше интересовались. По понятной причине обсуждать далее не будем, кроме исторических фактов.

— И каковы же они?

— Были битвы, да еще какие. Рубили и королей и сеньоров, — он задумался, видно, что взвешивает слова и думает, как уйти от скользкой темы, — Цепеш только невредимым ушел.

— Это какой? Влад? — Оживился я.

— Знаешь эту историю?

— Про Дракулу? Очень слабо, — протянул я в надежде на продолжение разговора.

— Да какой он дракула? Так, второстепенный член Ордена. Но гордыни хоть отбавляй. Там они все или сами дракулы или потомки.

— Что за Орден? — Подсаживаюсь я ближе.

— Дракула в переводе означает дракон. Еще в тысяча четыреста восьмом году король Венгрии Сигизмунд IЛюксембург основал Орден дракона. Все монархи Европы вступали в него. И все они являются потомками Сигизмунда через его дочерей. Когда Орден расширился, после двадцати двух рыцарей первой линии взяли других, наиболее влиятельных и талантливых людей. Среди них был и Влад Второй, командующий пограничными войсками, которого после вступления в Орден прозвали Дракул. Отец Влада Цепеша. Так что какой Цепеш Дракула?

— Мне всегда казалось, что дракон имеет к христианству очень специфическое отношение.

— Но мы же понимаем, что часто и сама церковь иногда имеет к христианству специфическое отношение. Это я про католиков, — улыбнулся Гурский, — политика, мой друг, не терпит сантиментов. Что до Ордена, то на гербе дракон покрыт зеленой мантией с крестом. Или золотой, как позже стали делать. Название имеет свои пикантные нотки для местного населения и созвучно имени дьявола. «Драку», черти на их наречии.

— Так и дракон в христианской традиции дьявол, без всяких созвучий.

— Ты умный. Зачем пояснять очевидные вещи?

— Влад Цепеш, насколько я слыхал, прослыл очень жестоким человеком. На колья сажал.

— Ты же услышал меня. Он вторичен. Только исполнитель. Конечно, укрепил мнение о себе, когда в тюрьме отрекся от православия и принял католичество. Ведь по местным верованиям, православный, принявший католичество, становится вампиром. А настоящие вершители судеб всегда в тени. Да, жесток. Как может быть жестокой гильотина.

— Но зачем такие казни?

— А затем, — глотнул вина Гурский, — что очень многие обряды и действия власть имущих нуждаются в крови и магнетической силе, которая появляется при ее пролитии. Но еще больше при страданиях. Поэтому колья. Для всех. А война или исполнение закона только лишь повод.

— И беда для исполнителей, — добавляю я, — но если все монархи вступали в Орден, то почему сейчас про него не слыхать?

— Потому что официально он распался. И про него не говорят. И мы не будем, а то далеко зайдем.

— Все же немножко будем, Дмитрий Семенович, — грожу я пальцем, — если вы про него знаете, то не из интереса к истории. Думаю, что сведения ваши имеют прямое отношение к искомым предметам.

— Вижу родственную душу, Андрей Георгиевич. Конечно, имеют. Мы же на земле, издревле пронизанной агентами Ордена. Наблюдают за нами. Вот и весь ответ.

— Так что же сами артефакт не возьмут?

— Вот не хотел говорить, уклонялся всячески, но вынуждаешь ты меня, — хмельно протянул Гурский.

— А что бы и не сказать, если дело меня касается?

— Тогда слушай. Диковин всяких много. Чего только нет. Сам, поди, узнал, пока сведения собирал. Да только взять или использовать их не каждый может. Людей нет! — вдруг театрально протянул он руку, — Некому! Работать не с кем! А вот появляешься ты, который может. Неточно и неизвестно что, но может. Не окаменеешь, не умрешь на месте, не рассыплется в прах на твоей ладони драгоценная жемчужина, не погаснет огонек в кристалле, а выживешь и удержишь. Вот что ценно!

— Подобное уже слышал.

— И как думаешь, одному нашему Государю такое интересно? Прибить тебя для англичан не штука.

— Пока не прибили.

— То-то и оно. Думай, что там в Варне может быть исходя из такого расклада?

— Ловушки-заманушки?

— Верно! Ложные пути. Или заведомо смертельные для любого, — он выдохнул, — уф, все сказал. Теперь еще бокал и спать. А ты забудь пьяную болтовню.

* * *