Катарсис (СИ)

Пока я думал, как лучше сказать «А не боитесь ли, что я и стану правителем?» в шатер заглянул русый мальчишка в мундире.

— ПапА?

— Александр! Мы заняты, — вскинулся царь.

— Простите, вы обещали партию в шахматы. Я решил напомнить.

— Я скоро приду, — Государь метнул жесткий взор вслед скрывшемуся сыну, — вот еще моя слабость. Не смог отказать. Уговорил, проказник, взять с собой. Теперь жалею. Ну да здесь он под присмотром. Пускай видит, что такое война.

В пять утра прозвучал горн. Лагерь сворачивался. Наш путь к скалистой гряде. Перевалим ее, а там долина с виноградниками и ровное обжитое место до самой Варны. К обеду подошли к низким горам, более холмам. Дорога идет меж высот. Справа и слева каменистые ущелья, похожие на очень глубокие овраги.

Показалась долина. Разъезд на взмыленных лошадях выскочил навстречу. «Турки!».

«Дождались!» — выругался я про себя.

Позади, с севера, разворачивалась конница. Пестрые песчинки заполнили весь выход в долину. В подзорную трубу видно, как сначала эскадроны легкой разномастной конницы заняли ключевые позиции, потом основная масса вливается под команды офицеров в чалмах и фесках.

— Тысяч пять, не менее, — подошел Гурский и взял у меня трубу, — Дозоры вернулись, говорят, не пробиться. Впереди, с севера, пехота перекрывает проход.

— Где государь?

— Там, на выходе. Планируют прорыв.

— Он реален?

— Сильно сомневаюсь. Турок нагулял военный жирок, — он вернул трубу и посмотрел в глаза, — раньше мы били превосходящие втрое силы и считали это за порядок. А теперь, как ты слышал, под Шумлой просто отступили.

Конечно, слышал. Это была плохая сенсация. Лучший солдат в мире не то, что не победил, а отошел под натиском противника. Правда, превосходящего численно.

— Хорошо подготовленная армия.

— Вот именно! А у наших порой нет пропитания. Да и чума проклятущая забирает свою дань.

Свои предложения по недопущению эпидемии я внес, но натолкнулся на такое непонимания, которое пробить можно только грубой и подлой силой. Разговор с Царем я оставил на потом

— А здесь как пропустили?

— Да уж так! — Дмитрий Семенович еле сдерживается, — что об том гадать. И потом не выяснишь. Живыми не останемся.

— Что так?

— А как? — он сунул обратно трубу, — я уверен, что они за Императором пришли. Да еще наследник с нами! Представляете, что это будет, если они попадут в плен? Не бывало такого никогда! И не будет. Мы все поляжем на защите Его Императорского Величества. А там как Господь рассудит.

— Так все же, почему не надеешься на лихой наскок?

— Там три полка пехоты и восемь легких орудий

— Ловко они. Только хвост колонны в камни втянулся, так и поджали сразу со всех сторон.

— На пушки пойдем, покосят картечью. Кавалерия будет ловить прорвавшихся, — поморщился Гурский, — но основная сила здесь.

— Как думаешь, быстро до нас доберутся? — кивнул я на конницу.

— Тут две с половиной версты будет. В пять минут доскачут. Вон, авангард разворачивается. Они первые и ударят. Если не желаете, чтоб ваши опытные телеги достались туркам, прикажите взорвать немедленно.

— Как, даже не постреляем? — Закусил я губу, — все одно пропадать. Кирилл, к бою!

На возвышении расчеты стали бешено разворачиваться. Зарядить установки -дело не самое быстрое. Сначала нужно установить в боевое положение, раздвижные распорки выставить. Арсенал распаковать, загрузить ракеты в направляющие, подсоединить игольчатый контакт от динамомашины к каждой.

Не успеваем. Потому что турецкий авангардный полк уже выстроился и начал движение. Мимо нас с топотом и пылью вышли на позицию пятьсот кавалергардов, полсотни улан и казачья сотня. Турки сейчас проведут разведку боем, а потом хлынут всей массой, понял я. Наша конница выстроилась в несколько рядов. Если бы были пушки, хоть сколько-нибудь, это очень облегчило бы оборону. Здесь туркам нужно подниматься по склону. Он не крутой, но все же скорость сильно заберет. Но пушек нет.

Турецкий полк с гиканьем перешел на галоп. Наши выхватили шашки и сабли, ринулись в атаку. Сшиблись. Зрелище впечатляет. Шум схватки слышен и нам. Пестрая конница быстро откатилась назад. Наши тоже вернулись. На поле бегает около сотни лошадей и видны точки тел.

Позади установок подошли и развернулись тремя рядами две роты пехоты. Значит еще три остались с южного направления. Гурский с тремя генералами бурно что-то обсуждает. Через несколько минут он подошел ко мне.

— Потери тридцать шесть человек, — делится он.

— Время, которое они обеспечили, бесценно, — я смотрю на турок исподлобья.

— У них потери больше. Если здесь собрать всю пехоту, то можно отразить одну, а то и две атаки.

— Ага. Турки тоже так думают, — я передаю ему трубу.

С флангов подтягиваются еще два конных полка. Перестраиваются в две линии. Видно, кто будет в первой волне, кто во второй. Десятикратное превосходство в силе. Тут и пушки не помогут.

«Андрей Георгиевич, наши!» Наш связной взлетел на камень и семофорит. Я глянул напротив через ущелье. С десяток всадников на той стороне. А позади еще десяток казаков. Наконец-то!