Катастрофа. История Русской Революции из первых рук

После неудачной попытки заговорщиков генерала Корнилова — столь роковой по своим последствиям для всей страны — свергнуть Временное правительство, социальные группы, поддерживающие «диктатора», решили не оказывать правительству никакой помощи в случае его столкновения с большевиками. Их стратегический план состоял в том, чтобы никоим образом не препятствовать успеху вооруженного большевистского восстания, а затем, после падения столь ненавистного им Временного правительства, быстро подавить большевистскую «смуту». Таким образом должны были быть реализованы, наконец, цели, поставленные перед корниловским мятежом.

Военные и гражданские стратеги, составившие этот план, были глубоко убеждены, что торжество большевиков не будет сопряжено с серьезной опасностью и что в течение трех-четырех недель «здоровые элементы» русского народа расправятся с мятежной массой и установят «сильное правительство» в России. Увы, успешно осуществив первую, так называемую пассивную часть этого плана, «свергнув» Временное правительство руками большевиков, «патриоты» оказались совершенно не в состоянии выполнить вторую, активистскую часть своей программы. Победить большевиков не удалось не только за три недели, но и за десять лет!

24 октября стало совершенно ясно, что восстание неизбежно, что оно уже началось. Около одиннадцати часов утра я предстал перед Советом Республики и просил у председателя Н.Д.Авксентьева разрешения сделать срочное заявление. Взяв слово, я сообщил совету, что располагаю неопровержимыми доказательствами организации Лениным и его помощниками восстания против Временного правительства. Я заявил, что Временное правительство принимает все возможные меры для подавления восстания и что правительство будет бороться до конца против изменников Родины и Революции. Я заявил, что правительство, не колеблясь, прибегнет к силе, но для успеха требовалось немедленное сотрудничество всех партий и групп, а также всего народа. Я потребовал от Совета Республики полного доверия и сотрудничества. Об атмосфере собрания и настроении собравшихся свидетельствовали овации, встреченные моим заявлением, члены подчеркивали свое одобрение и выражали свою солидарность с Временным правительством в его борьбе с врагами народа, вставая со своих мест. В эти минуты всенародного возмущения лишь горстка вождей, представлявших два крайних политических фланга, не могла подавить в себе своей лютой ненависти к правительству февральской революции. Они остались на своих местах, когда все остальные встали как один человек.

Убежденный, что представители нации полностью осознают серьезность положения и свою ответственность, я вернулся, не дожидаясь фактического голосования, в свой кабинет для возобновления важных незавершенных дел, уверенный, что в течение часа или двух я буду проинформирован о решениях и активных приготовлениях Совета Республики в поддержку правительства.

Ничего подобного не произошло. Совет, раздираемый внутренними раздорами и непримиримыми разногласиями, не мог прийти к решению до поздней ночи. Вместо того чтобы организовать все свои силы для тяжелой борьбы с предателями, вожди всех антибольшевистских и демократических партий потратили весь день и вечер на бесполезные ссоры и споры.

А тем временем большевики, уже закрепившиеся в Смольном институте, готовясь к последнему удару, громко провозглашали, что все утверждения о «каком-то большевистском восстании» — чистая выдумка «контрреволюционеров» и «врага народа Керенского». Этим маневром, хорошо зная психологию своих противников, большевики успешно добивались своих целей.

Я никогда не забуду следующую поистине историческую сцену.

Мой кабинет, полночь, 24 октября. Временное правительство только что собралось и прервалось на короткий перерыв. Бурный разговор между мной и делегацией социалистических групп Совета Республики об окончательном принятии левым большинством Совета резолюции, которую я требовал утром. Эта резолюция в том виде, в каком она была принята, была теперь никому не нужна, поскольку была бесконечно длинной и запутанной, мало что значившей для простых смертных. Если по существу своему оно и не выражало прямо недоверия к правительству, то оно проводило явную черту между левым большинством совета и правительством и его борьбой.

В ярости я сообщил делегации, что после такой резолюции правительство завтра же уйдет в отставку и что авторы резолюции и все голосовавшие за нее должны взять на себя всю ответственность за происходящее, хотя, по-видимому, они мало представляли себе ситуации.