Катастрофа. Спектакль

«Вчера наконец встретила Загатного, новую тереховскую «звезду». Нынче только о ней и злословят. Ходит с непокрытой головой, в узких брюках. Это всех страшно раздражает. Я упомянула о нем в райисполкоме, куда там, едва не заклевали. Мол, ставит себя выше всех, хочет выделиться. Но по мне все это чепуха. Разве этим определяется духовная сущность человека? Хотя еще и прохладно, он ходит без шляпы. Высокий, статный, выглядит он романтично. А вот узких брюк и я не оправдываю. Сейчас все газеты выступают против тлетворного влияния Запада на молодежь. Даже в «Перце» помещают карикатуры на таких. Зачем же лить воду на мельницу несознательных юнцов?

Среди людей живешь — так и живи по-людски».

Мне нечего добавить к этому отрывку… Разве что скажу: о Люде в ту пору сплетен не меньше ходило. Девушка она была красивая, и по приезде вокруг нее сразу же рой авторитетных женихов закрутился. Но Люда всем отказывала. Даже танцевала только с девушками — пересудов боялась. Тереховцы сначала думали, что где-то у нее есть лучшая партия, а потом озлились: горда больно, принца ждет, а принц вдруг возьмет и не явится… Иван и Люда непременно должны были сблизиться, потому хотя бы, что оба сторонились тереховцев. Так я поясняю завязку этого любовного сюжета.

«Странно. Вчера под вечер приходит Загатный за данными для передовой, я была в кабинете одна. Роемся в сводках, вдруг он говорит: «Людмила Леопольдовна, я приглашаю вас в кино. Очередной американский боевик!» Я ошеломленно молчу, тогда он добавляет: «Я не мальчишка, чтобы ловить вас после танцев, мы оба достаточно разумные люди. Вы мне давно нравитесь. Вот билеты. Я жду вас у клуба, за пять минут до начала сеанса. Моя жизнь в ваших руках». И пошел. Я не ждала ничего подобного, хоть и люблю романтические ситуации. Но так своеобразно никто еще со мной не разговаривал. Попробуйте представить себе лица тереховских сплетниц, когда мы входили в зал! Не сумеете, фантазии не хватит. По рядам сразу шу-шу-шу. Мы заняли свои места и уже не оглядывались. Картина меня взволновала. Цветная, душевная. А Загатный ругался всю дорогу до самой моей квартиры. У каждого свои вкусы, о вкусах не спорят, это даже в газетах пишут. Я сразу же высказала свое мнение, и мы мирно, хорошо простились».

Отмечу трагическую, как мне кажется, особенность характера Ивана. Каждую девушку, с которой знакомился, он сначала идеализировал до нелепости. Поэтому дальнейшие отношения после первой встречи становились трудным, болезненным для самого Ивана процессом разочарования — идеал постепенно умирал. Я отметил эту черту его характера немного суховато, теоретически, но ее надо учесть, иначе не поймете дальнейшего развития событий, о которых пойдет речь.