Катастрофа в две полоски

– Ну же, любимый, хватит прикидываться, – усмехнулась Лера, ощутимо ущипнув меня за бок. – Все равно все уже все знают.

– Значит? Кхм… свадьба, получается? – прошипел я Лере, поджимая губы. – Да, не думал я, что так скоро все о ней узнают, – улыбнулся собравшимся зрителям. Ну, или попытался, во всяком случае, зыркнув в сторону Совиной, сжавшейся под моим взглядом. Посылая этой лисе мысленный вопрос: неужели нельзя было предупредить хотя бы СМСкой! И вообще, с каких щей свадьба? Откуда она взялась?

– Шило в мешке не утаишь, – похлопал меня по плечу Павел, – поздравляю заранее со скорым радостным событием, Мирон Александрович!

– Заранее нельзя, а то сглазите, – пропищала Лера, вжимая еще сильнее голову в плечи. Стыдно? Прекрасно!

Я, конечно, на хрен перестаю рядом с ней мыслить адекватно, и управление всеми частями тело уходит в части, что ниже пояса, но такой финт! Просто так, мимо, он точно не пройдет.

Нет, надо было удумать такое ляпнуть! С учетом того, что, помимо ребят из моей фирмы, тут дизайнеры из компании Броневицкого – это значит, что при всем моем огромном желании, всех не заткнуть, и слухи пойдут уже завтра.

Нет, само собой, против отношений с Совиной я ничего не имею. Даже наоборот, хрен я ее теперь отпущу от себя надолго! Но свадьба! Свадьба, мать ее с кольцами и ЗАГСом!

– Так, – вступил Костян, развеивая повисшее молчание. – Павел Олегович, рад снова вас лицезреть! Что ж, раз такое важное и ответственное дело собрало нас всех вместе, я предлагаю не терять драгоценное время и начинать разрабатывать план дальнейших действий. Как считаете?

– Согласен, Константин. У нас непозволительно мало времени, чтобы еще распылять его попусту.

– Прошу. В гостиную. Там мы организовали рабочую зону.

– Проходите, Павел Олегович, чувствуйте себя, как дома, господа! – кивнул я, стальной хваткой прижимая дернувшуюся было и пикнувшую от удивления Совину к себе, – располагайтесь вместе с командой. Костя, введи ребят в курс дела. А мы с невестушкой отлучимся на пару минут. Соскучились друг по другу… невыносимо просто!

Лера ойкнула, но предпринимать новых попыток смотаться не стала. Проводила жалобным взглядом “делегацию”, включая подругу, а когда я подхватил ее под руку и повел из дома в сторону летней беседки, где нам точно не должны помешать обмениваться “информацией, любезностями и всем остальным”, даже не думала противиться. Покорно потопала следом.

Вот и хорошо.

От судьбы, один фиг, не убежишь, Валерия Никитична Совина-Троицкая.

Лера

Сейчас будет скандал.

Точно вам говорю!

Сейчас ваша покорная слуга Валерия получит по своей влипающей в неприятности и завравшейся пятой точке.

По крайней мере, взгляд Мира говорил именно это. Красноречиво так и сурово намекая, что допрыгалась, птичка.

Однако, когда мы остались наедине в уютной просторной беседке, обдуваемой летним ветерком и наполненной звуками щебечущих птичек, между нами повисло неловкое молчание.

Я нервно переминалась с ноги на ногу, а Мир прохаживался вдоль небольшого помещения и, запустив пятерню в волосы, нервно их ерошил.

Эх, а я тоже так хочу... В смысле, пальчиками в этой темной густой шевелюре зарыться и…

– Я прошу у тебя прощения за то, что не поверил, – перебили ход моих неуместных мыслей неожиданные тихие слова Мирона.

Он остановился и, уперев руки в бока, в упор посмотрел на меня. Злость мужчины как рукой сняло. Осталась только усталость и масса невысказанных слов в потеплевшем взгляде.

– Я был неправ, когда даже не стал тебя слушать. Лера, я идиот!

Ну, допустим не ты один, я тоже хороша, но да ладно.

Я промолчала и просто кивнула. Потому что поверила. Потому что знала, что в этой ситуации виноваты оба. И потому что по большей части даже я, а не Мирон. Да и согласитесь, глупо было бы включать дамочку с задетым достоинством. Я сама эту кашу заварила. Да и… не только эту. Мирон просто пока об условии Павла не знает.

Блинский блин!

– Я на тебя не в обиде. Правда, – улыбнулась я. – Любой на твоем месте посчитал бы ситуацию очевидной и поступил аналогичным образом.

– И все равно. Глубоко внутри я понимал, что ты бы так не поступила.

– Откуда ты можешь это знать?

– Просто чувствую и все. Ты удивишься, но мне хватило времени, чтобы тебя узнать. На бьющего в спину человека ты точно не похожа.

– Угу, я вываливаю все прямо глядя в глаза. Язык мой – враг мой, – хохотнула я, а Мирон едва заметно дернул уголком губ в улыбке.

Ох, этот его взгляд. Глубокий, задумчивый, заглядывающий в самую душу и тихие слова:

– Жаль, я понял это поздно.

Опять пауза. Опять неловкая. И заполняет ее снова повисшее между нами напряженное молчание и птичья трель с тихим уютным шелестом листвы на высоких, многовековых деревьях, что прячут в своей тени дом от палящего летнего солнца.

Я совершенно неуместно и не вовремя снова возвращаюсь к мысли, что жить в таком особняке, наверное, потрясающе. Свежий воздух, полное единение с природой, и никаких тебе бетонных джунглей, давящих своей серостью и грязью. Вот бы и мой… наш малыш жил в подобном месте.