Катастрофа в подарок

Яростный вскрик Жанны, скорее похожий на визг кошки, которой наступили на лапу, был переполнен отчаянием. Подобное оскорбление нельзя было снести, не прослыв тряпкой, потерявшей последнюю гордость, что могло повлечь за собой необратимые последствия. О таких женщин принято вытирать ноги, а не украшать дорогими мехами и бриллиантами.

— Подлец! Не желаю тебя больше видеть! — Последовавшая за слова пощёчина долго вибрировала на коже, натянутой желваками блондинчика. Отдаваясь болью в узкой ладошке бывшей Ивановой ибн Песковой, и ещё нескольких «козломудов», но так и не ставшей женой.

Оскорблённая до глубины души наглостью любовника Жанна развернулась и, гордо выпрямив спину, вышла из комнаты, скрежеща от злости отбеленными не хуже, чем у Потапова, зубами. В ушах молодой женщины гремела ушедшая в народ песня младшего Преснякова. Нимфа развратной терпимости, никогда не работавшая стюардессой, в очередной раз «пролетала» не только над заморским Парижем, но и мимо сладкой «кормушки».

Ольге не оставалось ничего, кроме как последовать за подругой, безусловно, нуждающейся в утешении. Рухнул второй из хрустальных замков надежд, возведённых в пустыне алчности «мисс забытое Очарование».

Госпожа Иванова, непонятно почему обратившая наполненный злостью взгляд на Михаила, произнесла:

— Свиньи, нарывшие алмаз в куче дерьма! — Она гадливо передёрнула плечами. — Наблюдая подобные сцены, понимаешь, что вы, мужчины, — озабоченные звериными инстинктами подонки, не достойные внимания порядочных девушек!

Она не спеша покинула комнату, внезапно ставшую приютом брошенных зверюшек, по большей части — плюшевых.

Наступившую тишину нарушил Роман, энное количество раз за сегодняшний день и вечер проводивший взглядом уходящих прочь женщин.

— Порядочная, это когда даёт по порядку? — он выставил ладони перед лицом, уточнив глядя на хозяина вечеринки: — Это не касается Ольги, хотя у неё скоро разовьётся язва.

— С чего ты взял? — «животное» Михаил понятно для всех присутствующих — почему, обеспокоился за Иванову.

— Слишком много в ней желчи. — Ответил Запашный, не раз «отбритый» острым язычком давней привязанности Потапова, уточнив на всякий случай: — Это я как будущий врач говорю.

Темноволосый громила-юрист пожал плечами, вспоминая убийственный взгляд девушки, с которой полгода встречался в выпускном классе.

Он почесал подбородок, резюмируя для себя произошедшее:

— Хорошо, что ты учишься не на ветеринара.

— Не то что? — искренне удивился Запашный, пуще всего боящийся прослыть в будущем коновалом. Прозвищем вроде как и к животным имеющим отношение, но с собственным кладбищем из пациентов — людей.

— Записался бы к тебе на приём. — Михаил прокручивал в голове гневный монолог блондинки явно предназначавшийся для него. Это и льстило и грело душу, давая надежду на будущее. — Возможно, прямо сейчас.

— По поводу?

— Неконтролируемое возбуждение. — Потапова всегда заводили неприступные, свысока взирающие на мужчин женщины. — Знаешь, как в анекдоте: — Официант— яйца! — Вареные, жареные, пареные? — Почесать!

— Тьфу ты! — Роман чертыхнулся. — В одном Ольга права — мы кучка вечно озабоченных самцов.

Трофим рассмеялся, заметив вздувшую брюки юриста выпуклость.

— А разве оно бывает другим? Нет, что до меня, то я устал общаться со змеями. Боюсь, у меня началась аллергия от их укусов.

— А где взять иных?

— У Льва. — высказал он несколько часов не отпускающую мысль вслух и тут же пожалел об этом.

— Вот уж нет, Наташа не для тебя! — вскочил на ноги Рома; ярко голубые глаза сверлили блондина.

— Почему это?

— Зачем тебе женщина без титулов и признаний?

— Запашный, ты как ребёнок. Мне от них нужно совсем не то, что надевают на голову, а место намного ниже.

Михаил опустил руку на плечо горячего южанина и усадил того обратно в кресло.

— Дружище, титул у загадочной Натальи уже есть. Она — девушка Иванова. И этим всё сказано! Это как клеймо на слитке золота, говорящее о высшей пробе.

— Ну, чьей она станет любовницей, ещё неизвестно!

Все обернулись на голос не вступавшего до сих пор в разговор мужчины с явно выраженными кавказскими генами. Двухметровый, кареглазый красавец поднялся из обтянутого кожей кресла и потянулся, поигрывая обтянутыми бежевым джемпером мускулами.

— Я предлагаю заключить пари.

— Какое пари? — удивился Потапов.

Егор Валуев — сын того самого министра, дружбой с которым так гордился старший Иванов — пожал плечами:

— Что непонятного? На девушку.

— Какую девушку? — Роман напрягся. Не хватало ему в соперники ещё одного признанного ловеласа.

Егор рассмеялся.

— Рома, не нужно включать дурака. Ты прекрасно понимаешь, о ком я. — Он обвёл находящихся в комнате мужчин наполненным вызовом взглядом. — Неужели вы думали, что меня не заинтересует особа, вызвавшая такой ажиотаж и споры?

Песков молчал, в который раз пожалев, что зашёл не в ту тёмную комнату. Потапов думал так же.

Сын министра усмехнулся: